Давиденко рассказывала обычную историю. Сколько таких иностранных гостей она встретила за свою жизнь и не сосчитать. Только пока мне было ничуть не понятно, где же катастрофа, в которой может помочь мое знание немецкого языка… Хотя….
– У Вас не кому переводить? – прервала я Надежду Николаевну на полуслове, высказав свое предположение.
– Именно! Некому переводить! – в голосе Давиденко звучала досада. – Как назло, единственная немка во всем институте слегла с ангиной, а студенты…, ну не знают они языка. Не учат его сейчас. Все английский, да испанский. Правда, теперь на китайский переключились. Модно стало. Так что вся надежда на тебя. Выручишь?
– Выручу, без проблем. Когда он приезжает? – я пошарила глазами по кухне в поисках ежедневника.
– Через час, – невозмутимо, словно речь шла о визите в будущем месяце, сообщила Давиденко. – Через час господин Эдер будет у меня в кабинете. Я, кстати, уже тут – на стол накрываю.
Из трубки донеслось позвякивание посуды, как мне показалось, очень нарочитое.
– Потом у профессора встреча с нашими музейщиками, с твоим сопровождением, разумеется, – продолжила Надежда Николаевна.
Быть другом Давиденко не только почетно и приятно. Это возлагает определенные обязательства. Поэтому отказать ей в такой малости, как поработать переводчиком в воскресный день, немыслимо, ни при каких условиях. Судебное заседание пришлось бы отложить, а не то, что распаковку вещей. Коротко попрощавшись, пообещав постараться не опоздать, я кинулась собираться.
***
Закончив разговор, Надежда Николаевна Давиденко, слегка подрагивающей рукой, нажала на отбой вызова. Прижала ладонь к щекам – горят. Очень волновалась при разговоре. Ведь времени, на обдумывание закрученной интриги не было. Все получилось с колес, экспромтом.
Но сработано хорошо. Четко, по деловому, очень убедительно. Все, как и хотела. Ну, почти. Главное, чтоб Ульяна фальшь не почувствовала, не взбрыкнула, как она это умеет. Надо, для пущего эффекта, еще завернуть ей про русское гостеприимство и про радушие, а самое главное, намекнуть, что без нее, Ульяны, она, Давиденко, ну никак не справится с приемом дорогого иностранного гостя.
В дверь кабинета осторожно постучали. Давиденко мельком глянула на себя в зеркало – одним движением поправила прическу, улыбнулась своему отражению и достаточно громко произнесла: