– Он-то честный, а ты,– Элен была на грани истерики. – Где твоя честность, Игнат, по отношению ко мне? Я не могу так больше. Ты должен выбрать что-то одно: семью или службу во имя непонятно чего.
– Хорошо, дорогая, я обещаю , что сделаю все от меня зависящее, чтобы тебе и детям было спокойно. Постарайся спрятать деньги и золото получше, говорят, для этого наши дамы неплохо используют возможности своих причесок. А сейчас, давай, поужинаем, завтра мне рано вставать. Василий привезет съестные припасы в дорогу, об этом можешь не беспокоиться. Одень детей, так чтоб они не замерзли. Да, если со мной, что-то случится, позаботься об их благополучии, деньги у вас есть, твоя задача – перебраться из Китая в Европу, мои родственники не оставят вас в беде.
– Для тебя все так легко и просто- возьмешь детей, поедешь, туда, поедешь сюда,– Элен уже не сдерживала нахлынувших слез. – Ну , за что мне все это, в чем моя вина, я больше не могу так, я устала. Боже мой, как же я устала.
– Елена успокойся, – Игнат всегда так называл жену, когда волновался. – Я прекрасно понимаю, как тебе сейчас тяжело, нам всем нелегко, что поделаешь, время такое. Но надо жить даже тогда, когда не остается для этого сил, ты сможешь, я знаю, у тебя все получится, ты – мать , ты обязана выстоять. И Бог на нашей стороне, а по-другому и быть не может.
– Откуда тебе знать, что может быть, а чего не может, – Элен смотрела на мужа злыми глазами. – Если ты все знаешь наперед, зачем мы здесь, объясни!
Игнат уже пожалел, что затеял этот разговор с женой, перед дорогой ей нельзя было волноваться, своей вины он не чувствовал в том, что произошло. Игнат всегда поступал так, как велела ему его совесть , как диктовал служебный долг. Командование доверило ему трудный участок работы- быть комендантом в Благовещенске означало готовность в любую минуту принять огонь на себя. Игнату не в чем было себя упрекнуть, но повлиять на события, которые перевернули не только его жизнь, он не мог. Игнат понимал, что вокруг происходит что-то ужасное, однако исправить ситуацию уже не представлялось возможным. Больше того, он уже не верил в победу над большевиками, захватившими власть в стране. Честь и долг для него не были пустыми словами, но и копаться у в душе он не хотел, не было ни времени, ни сил. Игнат делал то, что должен был делать, защищал Отечество, Элен и детей. Высокие слова и мысли некоторых сослуживцев о смысле идущей бойни его не волновали, он не чувствовал потребности в формулировке того, что происходило в душе.