– Слышь, мать. Звони Соньке, пусть в сторону Винницы двигаются. Есть у меня план.
Налилось радостью тело, Он распрямился в рост, вскинул к потолку руку, выдохнул, хорошо, Ванька до службы не дорос, одним геморроем меньше.
* * *
Самолет приземлился в Новом аэропорту Стамбула в пять утра. Вялое солнце в иллюминаторе, сонливые вздохи соседей.
Соне исполнилось пять, когда он осознал, что у него растет дочь. Жили тогда в двухэтажном бараке, с печкой на две квартиры. Худая Сонька мерзла зимой, жалась к матери, и он накрывал своих девочек шинелью, жесткой с мороза.
Аэропорт забит, негде присесть. Куда летит Россия, в какие города? Спасают семьи, души, на отдых в такой сложный час, в эмиграцию, по делам? Сложно сказать.
В семь сорок пять объявили о посадке на Кишинев.
Практически в восемь Соня пошла в первый класс. Только переехали за Урал, гарнизон сверхдальний, дорожки из свежей доски, мошки тучами и уютная, теплая школа. Соне нравилась.
В десять утра, подхватив невзрачную спортивную сумку, Павел встал в очередь на такси. Термометр на входе показывал двадцать два градуса.
По окончании института Соня собрала подружек в ресторанчике на Арбате, двадцать два года, хорошая дата, похожа на двух лебедей. Они с женой не пошли – пусть молодежь погуляет, выпили дома по стопке. В тот день Соня познакомилась с Петей.
Милованов сверкнул генеральской звездой в приемной из светлого дуба. Ай да молодец Юрка, всегда умел подстраиваться под ситуацию. Обнялись, выпили по рюмашке. Просидели до вечера.
На мерседесе, предоставленном генералом, Павел попал в Приднестровье. До невозможности просто. Остановились у отеля «Маяк». Он кивнул водителю, пошел и снял номер. До пропускного пункта три километра, жилья ближе нет.
Вечером вышел прогуляться, подышать и поглазеть на окрестности. В кармане пискнул айфон: эсэмэска от Сони. Дочь подъезжала к Виннице, останется на ночевку. В дороге без происшествий, Мишенька спит.
Стемнело. Мимо прошли двое.
– Отец, закурить есть?
– Что, не понял?
Он развернулся: небритые лица, рыскающий взгляд, мятые футболки.
– Закурить есть, папаша?
Он протянул пачку. Местные алкаши, на беженцев не похожи. Надо же, папаша, неужели так плохо выгляжу?
– Сам откуда? – дохнули перегаром и дымом, смотрят нагло.
– От верблюда, идите себе.
Он тоже закурил. В небе розовым таял закат. Он уже знал, что зять ушел добровольцем, что-то связано с дронами, да и какая, собственно, разница, Украина – его земля, он молодец, и, наверное, на его месте Павел поступил бы так же.