В толпе прошелся взволнованный шепот. Страх смешивался с лихорадочным возбуждением. Кай видел это в их глазах. Они жаждали Конца. Жаждали избавления от этого ада, который зовется жизнью.
– Но Учитель, – вновь заговорил Матиас, его голос дрожал, – разве пробуждение Стража… это не ужасно? Разве не погибнем мы все?
Кай положил руку на худое плечо юноши. Шрам на его собственной щеке – звезда, оставленная раскаленным клеймом Инквизиции – тускло блеснул в огне костра. «Ибо восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных» (Матфея 24:24). Они называли его лжепророком. Но его знамения были истинными. Его чудеса – горькой правдой.
– Страшно? – переспросил Кай, и его голос вдруг зазвучал с пронзительной, почти отеческой нежностью, от которой у Матиаса навернулись слезы. – Да, чадо мое. Страшно. «Ибо вот, тьма покроет землю и мрак – народы» (Исаия 60:2). Но разве не страшнее жить в этом мире лжи, где Церковь торгует благодатью, а Патриарх купается в золоте, пока народ стонет? Разве не страшнее вечная гибель души в этом болоте лицемерия? – Он поднял голову, его глаза, казалось, отражали далекое пламя пробуждения на востоке. – Пробуждение Стража – это не конец. Это начало Очищения. «Огонь испытает дело каждого, каково оно есть» (1 Коринфянам 3:13). Тот Огонь, что сожжет скверну и откроет путь к истинному Спасению. Да, многие погибнут. «И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление» (Даниил 12:2). Но разве не лучше чистая гибель в Огне Господнем, чем гнить заживо в тюрьме этого мира? – Его голос набрал силу, став металлическим, неумолимым. – «Милосердие Господа иссякло!» (Иеремия 15:6, адаптировано). Остался только Суд. И я принесу его. Я принесу Огонь Очищения!
Восторженный стон прошел по толпе. Люди падали на колени, протягивая к нему руки. Матиас плакал, сжимая рукав Кая.
Кай смотрел на пламя костра. Он видел. Видел, как его слова падают на благодатную почву отчаяния. Видел, как страх перед пробуждением Стража превращается в жажду Конца. Видел… следующий шаг. Пробуждение одного Херувима – знак. Но чтобы ускорить пришествие Огня, нужен был больший толчок. Жертва. Не животного. Человека. Чистого сердцем, верующего беззаветно. Чтобы его кровь стала той самой «горькой водой», отравляющей источники лжи этого мира. Чтобы его смерть крикнула Небесам: «Сколько?!»