В чаше была обычная вода.
Император хлопнул по плечу Шан Шен Лю.
– Лисы, – сказал он, – порой бегут сразу по многим следам.
Старик рядом кивнул.
– Подавайте сласти, – сказал он. – Не стоит портить праздник сразу всем.
Шан Шен Лю еле досидел до конца пира.
Унижение, невероятное унижение перед лицом Высочайшего Лица, жгло и терзало его…
Но он не мог оставить пир, и с вежливой улыбкой предавался беседе с господином Инлуном и порой ловил на себе насмешливо-снисходительные взгляды Императора.
***
Ху Яо отпил из своей чаши и передал ее Линкиу.
Та улыбнулась.
– В ЮАР я пила вино посуше, – сказала она.
– Традиция, – ответил Ху Яо, – Императору подносят сладкое вино, чтоб год был слаще.
Линкиу засмеялась.
– Что же означает, если Императору поднесут воду? – сказала она.
– Год будет годом очищения, – предположила Сюань Сян и приняла чашу от Линкиу. Отпила. – Я почти уверена, что мы, как низшие существа, куда больше достойны такого вина. Его ведь стыдно подавать Великому Императору!
– Вы совершенно правы, – подхватила Линкиу. – Сладкое, слабое… Во Франции делают куда лучше. Или в Австралии!
– Очищение от традиций? – предположил Ху Яо. – Вода, поданная Императору, символизирует это?
– Брат мой, – сказала Линкиу, – быть может, вам стоит вместе с нами на время покинуть эту страну? Боюсь, ваш патрон не поймет нашего юмора.
Ху Яо покачал головой.
– Шан Шен Лю, конечно, вздорный старикашка, – сказал он серьезно, – но что он мне сделает? Поругает? Я чую, что я нужен ему… понадоблюсь, и скоро. И уезжать сейчас… будет неправильно.
– Это в тебе императорское вино пробудило способности к прозрению? – спросила Сюань Сян.
Ху Яо только пожал плечами и допил из чашки.
– Откровенно говоря, – сказал он, – Вино дрянь. Только и радости, что символ.
Остальные лисы согласно кивнули.
В стороне совершенно одурманенный водитель цистерны дремал, лежа прямо на земле. Ему снилась госпожа Сюань Сян в самом откровенном наряде…
Ночь.
В маленьком домике темно, в темноте видно лишь как движутся тени.
– Господин великолепен в своем неистовстве, – слышен нежный женский голосок.
– Иди сюда, – отвечает хриплый мужской голос.
Снова качаются тени. Скрипит мебель, слышен глухой удар.
– Не уходи, – требует мужчина.
Женщина смеётся.
Тени.
Движение, дыхание, глухой удар.
– Господину следует быть осторожнее, – в женском голосе слышна лёгкая насмешка.