Резко подрываюсь в постели, пытаясь понять, может ли это быть какая-нибудь птица. Очевидно, очень толстая, учитывая уровень шума, например, казуар, вес которого может достигать шестидесяти килограммов… Или нет?
Господи, в фильме ужасов меня бы давно убили, учитывая длительность моего бездействия.
Спрыгиваю с кровати, не желая умирать на первых же минутах какого-нибудь австралийского хоррора. Желательно еще и с Крисом Хэмсвортом в главной роли…
Ну вот опять. Вместо того чтобы думать о том, как мне выжить, я думаю о сексуальном австралийце. Мне нужна аскеза!
Хотя… а кому нужно помолиться, чтобы этот Крис Хэмсворт сейчас оказался на моей веранде?
Ладно, сейчас определенно не самый лучший момент, чтобы гуглить, какой бог отвечает за горячих австралийцев. Каждая минута как бы на счету!
Шаги становятся все ближе, и я хватаю первое, что попадается мне под руку – мою метровую подушку-обнимашку, чтобы защищаться.
Согласна, своеобразный выбор, но лучше, чем ничего.
Когда я вижу что-то, проникающее в мое бунгало сквозь окно, я замахиваюсь подушкой и… нечто ловит ее и возвышается надо мной.
Я тут же громко кричу, на мгновение возомнив себя Кевином, который остался один дома, но вдруг слышу знакомый голос:
– Это что, подушка? Ты серьезно, Лагуна?
Закрываю рот, чтобы перестать орать, а затем спрашиваю громким шепотом:
– Какого черта ты здесь делаешь, Макс?
– Какого черта ты шепчешь, если ты только что орала так, что тебя наверняка было слышно даже в Марианской впадине? – парирует кретин.
– А какого черта ты лезешь через окно? Ты что, не знаешь, как пользоваться дверью?
– Дверь на самом видном месте, а твоя веранда спрятана в пальмах, и можно остаться незамеченным. Ты же сама просила, чтобы никто о нас не узнал! Так какого черта ты недовольна?
– А знаешь, что еще можно сделать, чтобы никто о нас не узнал?
– Да. Не орать на весь остров?
Закатываю глаза. Жаль, что он этого не видит в темноте.
– Нет! – еще громче шепчу. – Просто не приходить сюда! Стопроцентный вариант остаться незамеченным!
В свете луны за окном все же замечаю, как Макс улыбается. Он бросает подушку обратно на мою кровать, после чего делает шаг ко мне и притягивает к своей большой груди.
– Я соскучился, – вдруг заявляет он и тянется к моим губам за поцелуем, но я не позволяю ему коснуться их.