– Уж поверьте мне, Петр Геннадьевич, я этого так не оставлю! Об этом все узнают! – долетели до Фалька слова Веры Павловны. Кажется, Шевалдина собиралась присовокупить еще что-то, но у нее за спиной уже появились мама с дочкой, укрытые парасольками и спешащие к морю. Решив не продолжать сцену при свидетелях, Вера Павловна развернулась и выдвинулась в сторону дома. Ее тяжелая поступь, свирепое лицо и впечатляющие габариты заставили маму с дочкой опасливо отпрянуть с дороги.
Платонов меж тем поравнялся с Фальком и обратил внимание на доктора, застывшего за деревом. Василию Оттовичу оставалось лишь вяло улыбнуться и помахать рукой. Инженер понимающе кивнул и продолжил свой путь. Фальк вспомнил, что жил он у Карамышевых, вдали от центра, на западной окраине Зеленого луга.
Василий Оттович предпочел подождать еще минуту, чтобы Вера Павловна гарантированно убралась подальше, и только после этого отправился дальше. Визиты, однако, оказались омрачены – причем вновь Шевалдиной.
В доме пожилого знакомца Решетова, чья служба была связана с железными дорогами, его встретил хозяин, находящийся на грани апоплексического удара. После того как Василий Оттович сбил давление и успокоил приятеля, тот рассказал, что Вера Павловна пустила слух о том, что свой дом (отнюдь не роскошный) он приобрел за деньги, полученные на незаконных махинациях с интендантами. Фальк не сомневался, что Решетов был человеком кристальной честности, а потому надеялся, что сплетни к нему не пристанут.
Придя после на станционную улицу, Василий Оттович узнал, что мясник из единственной постоянной лавки (остальные обычно работали на дому и обходили дачников самостоятельно) якобы стакнулся с Хароном и Аидой, которые поставляли ему человечинку. Владелец кондитерской также хватался за голову – к нему, по неподтвержденным слухам, перебрались знаменитые «бристольские» тараканы. Которых из гостиницы, к слову, выжили крысы.
Вера Павловна в тот день работала на износ. Если раньше большая часть распространяемых ею слухов и сплетен имела под собой хоть какую-то правду (что не делало их менее зловредными), то теперь генеральская вдова работала особо широкими мазками, даже не претендуя на достоверность. Все равно ей удалось посеять маленькую панику, став причиной нескольких семейных скандалов и упущенной коммерческими заведениями выручки. Сама же Шевалдина, кажется, вопреки обыкновению, не стала наслаждаться последствиями своих россказней и скрылась дома еще до обеда. Успев при этом напоследок напугать соседского ребенка обещанием: «Будешь шуметь у меня под окнами – ночью за тобой серый монах явится!»