Василий Оттович оглянулся и с трудом подавил желание раздраженно застонать. К ним направлялся предводитель зеленолужского общества благоустройства, Евлампий Аристархович Кунин. Помидорной красноты лицо ярким сигналом горело на фоне совершенно седых волос с бородой и белого курортного френча. Кунин среди обитателей Зеленого луга считался злом необходимым, но от этого не менее раздражающим. Неуемная активность Евлампия Аристарховича позволяла поддерживать дачный поселок в идеальном порядке, однако фонтанирующий безумными идеями и утомительными придирками председатель был способен испортить отдых любому жителю, попавшемуся на пути. И в данный момент Кунин направлялся именно к ним.
– Други мои! – издалека воскликнул Евлампий Аристархович. – Слышали уже страшную весть?
Он подбежал вплотную к плетеным креслам и остановился, судорожно пытаясь отдышаться. Глядя на красную физиономию председателя, Фальк задумчиво освежил в памяти правила оказания первой помощи жертвам апоплексического удара.
– Нет, Евлампий Аристархович, что же стряслось, не томите?! – убедительно изобразил изумление Неверов.
– Веру Павловну Шевалдину убили! И наш Василий Оттович засвидетельствовал ее смерть!
– А вам-то, простите, откуда это известно? – оставалось лишь беспомощно поинтересоваться Фальку.
– Вас видели ее соседи! Вас – и урядника Сидорова! Василий Оттович, не томите! Это правда дело рук жидов?!
Фальк откинулся на спинку кресла, утомленно потер лоб и простонал:
– А они-то здесь при чем?
– Как «при чем»? Люди шепчутся, что произошло какое-то неслыханное злодейство! Веру Павловну действительно принесли в жертву? – от переизбытка чувств председатель всплеснул пухленькими ручками.
– Кому? Зачем? – с трудом удержавшись от нервного смешка, спросил Василий Оттович.
– Как «кому»? Этим их языческим суевериям! Им же нужна кровь православных, чтобы мацу в Пейсах приготовить!
– Евлампий Аристархович, во-первых, даже если верить в эти страшные глупости, им нужна кровь младенцев или детей, а Вера Павловна из этого возраста уже вышла довольно давно. И во-вторых – какой, к черту, Пейсах?! Я не специалист в иудейских традициях, но, по-моему, его, как и Пасху, празднуют в апреле.
Василий Оттович обернулся к Неверову, ища у того поддержки, но отставной товарищ прокурора, похоже, получал удовольствие от мучений доктора. «Не буду с ним больше хорошими сигарами делиться», – пообещал себе Фальк.