– Я думал, что ясно дал понять, чтобы меня оставили с ним наедине, – ответил директор, переводя взгляд на дверь.
На пороге стояла стройная молодая женщина с каштановыми волосами и светлой кожей, на вид ей было тридцать с небольшим лет. Щеки ее покрывали веснушки, которые в детстве наверняка были поводом для насмешек, но сейчас они придавали ей необыкновенную красоту.
– Думаю, вам понадобится моя помощь, доктор Дженкинс, – сказала она.
Заключенный сел на мягкий пол, улыбнулся и опустил взгляд.
Директор успокоился и подошел к двери, неотрывно глядя на девушку с чувством собственного превосходства. Он вышел к ней за порог и быстро закрыл за собой дверь палаты.
– Кто вы? – спросил он.
– Меня зовут Стелла Хайден, специалист по профилированию, ФБР, – ответила девушка, доставая удостоверение. – Меня прислал инспектор Харбур, чтобы помочь вам в проведении психологической экспертизы. Мне был дан приказ присутствовать при каждом допросе и каждой беседе, которые будут проводиться с «обезглавливателем».
– Инспектор Харбур? Он уже несколько лет не вмешивается в мои дела.
– Как вы понимаете, это особый случай. Полмира говорит о нем. Полагаю, вы и сами хотели бы прикрыть себе спину и крепче держать контроль над следствием.
– Не понимаю. Даже когда у нас был Лэрри-насильник, который привлек к себе достаточно внимания прессы, он позвонил мне только один раз. Наверное, инспектор просто стареет и не знает, чем бы ему заняться, – съязвил директор.
– Позвоните ему и обговорите это с ним лично. А пока я должна выполнять свою работу. Мне нужны материалы дела, а еще интересно послушать о ваших первых впечатлениях. Что вы о нем думаете? Есть какие-то идеи по поводу его имени или места происхождения? Судя по чертам лица, он может быть из любой страны западного мира.
– Мне кажется, вы слишком торопитесь, агент, – ответил директор, зашагав по длинному коридору в сторону своего кабинета. – Единственное, что я могу вам сейчас сказать, это то, что на этой первой встрече он показался мне необычайно смелым. В его взгляде нет ни проблеска раскаяния. Но больше всего меня тревожит эта проклятая улыбка. Для меня все еще неясно, действительно ли он не понимает наш язык или пытается играть с нами.
– На который час назначено интервью? Насколько я понимаю, у вас в три часа пресс-конференция. Что вы там будете рассказывать? Вам по-прежнему ничего не известно о нем, – сказала Стелла, провожая директора в его кабинет.