– Не волнуйтесь, миссис Маслоу. Наша дочь как раз ее возраста, так что мы понимаем, что это такое, – сочувственно произнесла женщина. – Гормоны скачут, как американские горки.
Находясь на кухне, Аманда продолжала прислушиваться к их разговору, смотря за тем, как Карла один за одним открывает кухонные шкафы в поисках чего-нибудь интересного.
– Фу! – закричала девочка, вытаскивая из глубины шкафчика покрытую плесенью банку. – Какая гадость! Что там внутри?
– Положи это! – закричала Аманда. – Какой ужас, господи! Не вздумай открывать!
– Упс… – произнесла Карла, как раз поднимая крышку.
Отвратительная вонь вырвалась из банки, и Карла тут же закрыла нос рукой. Она случайно толкнула банку, и та полетела со столешницы на пол и вдребезги разбилась.
– А-а-а! – в один голос закричали девочки, увидев, что было внутри тары: черный полуразложившийся кот, усеянный маленькими червями.
26 декабря 2013 года.
Бостон
Идя в свой кабинет, куда его сопровождала агент Стелла Хайден, доктор Дженкинс думал об улыбке заключенного. По его мнению, одной из главных причин, объясняющей, почему человек, который совершил зверское преступление (в данном случае отрубил голову), вел себя абсолютно нормально, было то, что он воспринимал окружающую действительность не так, как все остальные. Такого рода душевнобольные неясно различают мир вокруг себя и не считают, что совершают нечто ужасное, так как они не способны понять последствия своих действий. Другое объяснение поведения заключенного состояло в том, что он мог быть вполне доволен тем, что совершил. Любое из этих предположений могло быть верным, и доктору требовался весь его опыт в психологическом анализе, чтобы определить, идет ли речь о душевнобольном или о безжалостном убийце.
У кабинета директор и агент поприветствовали девушку-секретаря, которая подошла к ним, чтобы поздороваться и сообщить план на день.
– Добрый день, доктор Дженкинс и миссис… – начала секретарь.
– Хайден, Стелла Хайден, – представилась Стелла.
– Звонил начальник департамента полиции, спрашивал, когда бы вы могли встретиться, чтобы переговорить о ходе процесса. Еще звонил главный прокурор и просил меня передать, чтобы вы связались с ним как можно раньше. Также звонил главный редактор «Нью-Йорк Таймс», спрашивал вас, доктор Дженкинс. Они хотят лично встретиться с вами и как можно скорее взять интервью. Кроме того, на ваше имя пришло несколько посылок и множество писем. Я предвидела, что вы скажете, и уже прочитала большую их часть. Все они от людей, которые просят, чтобы мы были безжалостны к заключенному. Посылки я оставила у вас в кабинете, полагаю, там нечто более личное.