Сегодня был его звездный час. Экскурсия на экспериментальный корабль «Странник» – главный приз за победу в конкурсе «Город Будущего». Мысль об этом до сих пор казалась ему нереальной, сюрреалистической, словно он читал сценарий невероятного приключения, написанного кем-то другим. «Они ведь всерьез выбрали мой «АГА-ЛБ»… этот шипящий кошмар из старой стиральной машины?» пронеслось у него в голове, вызывая одновременно гордость и лёгкое чувство паники. Он вспомнил тот роковой хлопок на презентации, едкий дым, быстро заполнивший аудиторию, панику в зале, сопровождаемую кашлем и испуганными возгласами. Макс тогда инстинктивно почувствовал, как его руки сами начали двигаться, пока его голова кричала «всё пропало!», а сердце отбивало сумасшедший ритм. Он помнил, как быстро сумел переключить питание, задействовать аварийный клапан, сбросив давление, и, наконец, устранить причину возгорания. Судья-инженер, пожилой мужчина с добрыми глазами и седой бородой, тогда подошел к нему и, склонившись, улыбнулся: «Парень, у тебя руки золотые. Ты не только изобретатель, но и настоящий кризисный менеджер». Эта фраза грела его, как теплое одеяло в холодную ночь, но и давила, как тяжелый груз ответственности. Теперь нельзя облажаться. Совсем. Никаких больше «незапланированных результатов».
– Эй, осторожнее! – крикнул он, когда какой-то спешащий бизнесмен, увлеченный своим планшетом, толкнул его в спину, едва не сбив очки. Макс инстинктивно схватился за карман, проверяя, не потерялся ли там «успокоительный» леденец. «Ответственность – это не моё», – мелькнула у него привычная, почти рефлекторная мысль. Он всегда предпочитал быть в тени, чинить то, что другие сломали, а не руководить. «Гораздо проще чинить сломанное, чем отвечать за целое – особенно если это “целое” может улететь в неизвестность».
– Вероятность того, что ты опоздаешь на экскурсию к доктору Смиту, составляет 87 %, – пропищал у него за спиной механический голос, знакомый до боли, как старая, но любимая пластинка.
Макс обернулся. КИ-12 – его верный (хотя и вечно брюзжащий) робот-компаньон – парил в воздухе на крошечных антиграв-пластинах, которые Макс когда-то «позаимствовал» из папиного старого проектора. Эта «кража» обернулась тогда недельным сидением без любимых голограмм, но результат стоил того. Тело робота представляло собой идеально круглый шар, собранный из того, что можно было найти в гараже: корпус от кухонного робота «Милаша», дисплеи от сломанного коммуникатора, которые теперь служили ему «глазами», клубки проводов, обмотанные разноцветной изолентой, и, как любил шутить Макс, «огромное количество надежды на лучшее». Поверхность его корпуса была покрыта многочисленными царапинами – наследие соседского кота, который использовал КИ-12 как когтеточку, гаражных экспериментов, результаты которых часто были далеки от идеала, и одного неудачного полета в вентиляционную шахту, закончившуюся приземлением в тарелку с ужином. Две голубые панели-дисплея, расположенные в верхней части шара, светились, выражая целую гамму «эмоций» – от тревожного мигания в моменты опасности до саркастичных значков, когда он делал свои едкие замечания. Выдвижные манипуляторы-лапки, похожие на тонкие металлические усики, были аккуратно сложены, но Макс знал: если КИ-12 начнет ими размахивать, значит, ситуация действительно критическая.