После того случая они начали пересекаться чаще. То Лия «случайно» забывала перчатки в библиотеке рядом с местом, где сидел Саян. То Саян якобы «случайно» оказывался рядом на занятиях, которых у него не было. Постепенно между ними возникла лёгкая симпатия, переросшая в романтические записки, вечерние разговоры в саду, а потом и совместные дежурства в библиотеке.
Когда Лия, наконец, решила поделиться этим с Варей, они сидели на скамье рядом с одной из башен, и смотрели, как над горизонтом разгорается вечернее сияние.
– Ты только не смейся, – сказала Лия, обхватив колени и уткнувшись в них подбородком. – Но он… заставляет меня смеяться. И – слушает. Вот прям по-настоящему. Я не думала, что это возможно.
Варя улыбнулась, поглаживая подругу по плечу.
– Это очень похоже на начало чего-то хорошего. Я рада за тебя. Правда.
– Ты, правда, так думаешь?
– Думаю, ты этого достойна.
В этот момент Лия обняла её – быстро, крепко, почти с детской нежностью. Варя почувствовала, как на сердце потеплело.
Её отношения с Рагнаром тоже изменились. Больше никаких масок, взглядов исподтишка, попыток скрывать эмоции за каменными лицами. После похищения они приняли простое, но важное решение – быть честными и открытыми по отношению друг к другу.
Теперь Рагнар не просто появлялся рядом. Он был рядом. Он обедал с ней, Лией и Саяном за одним столом, шутил, иногда даже расслаблялся – позволял себе быть не только Главнокомандующим, но и мужчиной, чья рука мягко накрывала руку Вари. В этом было что-то новое для обоих, свободное, теплое, родное.
Саян оказался обаятельным, пусть и слегка неуклюжим. Он рассказывал о нелепых ситуациях в лаборатории, о своих первых патрулях, на одном из которых, случайно запустил ледяную стрелу в собственные ботинки. Лия смеялась. Варя смеялась. Даже Рагнар, сдержанный и обычно суровый, иногда усмехался.
И всё же, даже среди этого тепла и света, Варю временами настигало чувство – будто что-то не так. Она не могла объяснить что, просто улавливала на уровне тела странные ощущения.
Иногда посреди смеха, она замирала. Иногда ловила себя на том, что прислушивается к тишине – будто в ней кто-то дышал.
Никто об этом не знал. Только она. Пока…