Звонок от его отца, моего бывшего, прервал мои мечтания.
– Мы едем в К. Ты с нами?
Получается, он решил увезти сына похвастаться перед ним купленным две недели назад на берегу Таганрогского залива домом? Утвердительность вопроса как чего-то, не требующего согласия с моей стороны, задела.
До сегодняшнего дня мы втроем встретились пару раз. Когда расписание у всех вразнобой, почему бы час-другой не посидеть вместе. Хотя наши отношения с бывшим мужем складывались не особенно и случались вспышки взаимного недовольства, но рядом с сыном мы избегали спорных, острых тем. Однажды, когда у меня самой между поездом и автобусом времени оставалось в обрез, было приятно, что мужчины приехали с другого конца города в привокзальное кафе. Худой мир лучше доброй ссоры, так почему бы не следовать народной мудрости.
Сейчас я только и нашлась ответить, что поездка в К. никак не входила в планы. Попросила не уезжать из города, дождаться меня. Звонить сыну и уточнять, почему не предупредил меня, не стала: он ещё в «Ласточке». Решил пожертвовать нашей встречей или рассчитывал, что я подстроюсь под них?
Отключившись, поняла, что слишком много за последнее время по отношению к бывшему скопилось раздражения. Словно пресловутая капля переполнила огромную бочку – буря в душе поднялась мгновенно.
Сейчас он небрежно спросил, не поеду ли с ними, но мой ответ ему был не нужен. Он увозил сына так же легко, как много лет назад убедил десятилетнего мальчика, что мама уходит от них, а не от мужа, и выиграл суд по определению места жительства ребенка, потому что уверил: «нас, сын, нас с тобою бросает». Умолчал, конечно же, о причинах моего решения. А спустя год, после моего переезда из Норильска на Юг, долго, не заботясь о том, что сын всё слышит, культивировал это убеждение рычанием в телефонную трубку: «Не звони сюда! Мы проживем без тебя!». Разве те фразы отца, звучащие рядом с ребёнком, возможно сгладить материнскими словами, звучащими издалека?
Только бы не плакать. Только бы не плакать! Но слезы непроизвольно скатывались, и я смахивала их. О чем они? Неужели жалость к себе? А я хочу быть, когда встретимся, такой, чтоб ни слезинки. Спасение в дыхании: вдохнула медленно, расправила лёгкие, почувствовала их толчок в ребра, выпустила воздух не спеша – раз, два, три, четыре. Цикл, другой, ещё, ещё!