– Лизни, – предложил отец.
Я послушно лизнула этот белоснежный хрусталь, и… С чем это можно было сравнить, даже не знаю. Мы-то слаще моркови ничего не ели. Впрочем, и потом – все, что я перепробовала за долгую жизнь, и близко не стояло с тем вкуснейшим сахаром. И, конечно же, я побежала на улицу – хвастаться, что вернулся мой папа, что в руках у меня расчудесный сахар. Соседские дети выстраивались передо мной – все по очереди лизали мой сахар, закатывали глаза. И я долго ощущала себя королевой в окружении преданных друзей – королевой предельно щедрой, которой есть, чем поделиться. Пожалуй, это и было вторым чудом – понимание того, что, делясь чем-то, ты способен делать окружающих счастливыми.
Вечером, когда вернулась с работы мама, выяснилось, что папа привез и другое чудо под названием пастила. Чудо было темного цвета и очень походило на кусковое мыло. Сестра Нина (она была старше меня на 3,5 года) быстро поняла назначение пастилы. Я же глядела, как она откусывает мелкие кусочки, жмурится от удовольствия, и ничего не понимала. Как можно есть мыло!?
Пока удивлялась да смотрела, треть пастилы оказалась съедена. Ну, да сама виновата. Хотя кто ведает, в те времена, не зная сладкого, мы и кариеса долгое время не знали. Первые мои посещения стоматологов стали проходить довольно поздно, и хорошо помню ужас окружающих, когда лет до сорока я лихо раскалывала орехи зубами.
Глава 3 Маугли из Верхней Вязовки
Киплинг и Говард Фаст довольно убедительно доказали, что ребенок, в детские годы воспитывавшийся в кругу зверей, стать человеком уже не способен. Какие бы усилия не принимали самые гениальные педагоги, действенных результатов уже не будет. Вот только мы, военное поколение малышей, росшее как бурьян и чертополох, без отцов и матерей, пожалуй, сумели доказать обратное. Парадоксально, но обездоленные поколения 30-40-х подарили стране огромное множество новаторов – ученых, строителей, педагогов и инженеров. Надеюсь, когда-нибудь этот феномен будет изучен более пристально.
А нас и впрямь можно было сравнить с племенем Маугли… Стоит закрыть глаза, и я вижу дорогу за окном – глинисто-серую, обрамленную крапивой и лопухами. Привычная деревенская картина. И эта же дорога была песочницей нашего детства. Жаркая пыль лежит толстыми слоями – все равно как снег. Ноги погружаются по самую щиколотку. Шагаешь по дороге, а за тобой дымные клубы. Прямо как паровоз! Хотя паровозов я еще не видела, только слышала о них восторженные рассказы…