Он сжал Скрижаль в руке. Она была холодной и гладкой, но внутри нее горел огонь древней магии. Он не мог больше оставаться здесь, ждать, пока мир умрет вокруг него. У него был намек, был путь, пусть и невероятно опасный. И у него, возможно, был ключ.
За порогом библиотеки мир продолжал увядать. Дыхание Засухи становилось все тяжелее. Отчаяние народа превращалось в ропот. Времени не было.
Тарик спрятал Скрижаль Памяти Песка в складках своей робы. Он знал, что ему нужно будет собрать верных спутников, тех, кто готов рискнуть всем, и отправиться в неизведанное. В Сердце Бури. На поиски Бессмертия Песков.
Цена? Он еще не знал ее полностью, но был готов заплатить. Потому что цена бессилия была слишком высока для его народа.
Следующие дни после открытия Скрижали Памяти Песка были для Тарика испытанием на прочность. Знание, которое он получил, было одновременно пугающим и полным отчаянной надежды. Скрижаль раскрыла масштабы проблемы – Засуха была не просто бедствием, а симптомом умирания самой сущности мира – и указала на потенциальное, хоть и ужасающее, решение.
Он больше не мог скрывать свой план. С каждым часом умирал еще один источник, увядал еще один клочок земли, и стон песка под ногами становился все громче. Бездействие было равносильно медленному самоубийству Султаната.
Тарик созвал совет. В большом зале, где обычно обсуждались государственные дела, собрались визири, генералы, главы гильдий, старейшины знатных родов. Воздух был напряженным, пропитанным запахами страха и безысходности.
Главный визирь Малик стоял рядом с пустым троном Султана, его взгляд был полон тревоги. Он первым обратился к принцу, сидевшему на почетном месте перед собранием.
«Ваше Высочество,» начал Малик, его голос был сдержанным, но усталым, «новости из провинций все хуже. Мы исчерпали запасы зерна, которое могли распределить. Наши послы вернулись ни с чем – ни один сосед не может или не хочет продавать нам достаточно воды и еды. Границы под угрозой. Народ теряет веру в наше правление.»
Ропот прошел по залу. Тарик поднял руку, призывая к тишине.
«Я знаю о страданиях нашего народа, визирь,» сказал Тарик, его голос был твердым, несмотря на дрожь в руках, которую он чувствовал. «Я вижу увядание наших земель. Я чувствую агонию песка под ногами.»