«В этом доме не всегда было так уныло», – подумал Маркус, поднимаясь по ступеням широкой, некогда светлой лестницы на второй этаж. Здесь располагалось пять небольших комнат. Войдя в одну из них, он с тоской вздохнул. Вся мебель, когда-либо имевшаяся в доме, осталась на прежних местах, и только в этой спальне царил полнейший хаос. Перевернутая вверх тормашками кровать, тумбочка, разбитая о стену, разваленный стол – все это напоминало ему о последнем дне в этом городе. Маркус поспешил покинуть помещение, гоня прочь мысли о том времени.
Вторая комната принадлежала родителям. Простояв с закрытыми глазами пару минут в самом центре спальни и стараясь не вдыхать противного запаха плесени, мужчина вспоминал доброе, покрытое мелкими морщинками лицо матери. Странно, но он практически не помнил ее улыбки. Он был совсем ребенком, когда его семью постигло страшное горе, навсегда стершее радость с ее лица.
Проигнорировав две комнаты, расположенные друг напротив друга, Маркус дошел до конца коридора и остановился у последней, пятой двери. Отчего-то именно сейчас боль сдавила грудную клетку настолько, что, если бы его легкие постоянно нуждались в кислороде, он бы попросту задохнулся.
Пересиливая желание как можно быстрее покинуть этот дом и в целом город, Маркус медленно протянул руку и, толкнув дверь, шагнул за порог комнаты. Внутри, казалось, ничего не изменилось. Он отлично помнил старый шкаф из темного дерева, массивную кровать с кучей подушек и огромное резное зеркало в овальной раме. Последнее стояло в углу комнаты, накрытое пожелтевшей от времени тканью. Маркус, поджав губы, медленно подошел ближе.
«Лиз так любила его», – подумал мужчина, резким движением сдернув ткань. Пальцы сами потянулись к позолоченной раме. Очередное непрошеное воспоминание больно резануло по сердцу.
***
В один из редких солнечных дней Маркус, будучи совсем ребенком, сидел на полу в комнате сестры и копался в шкатулке Лиз. Он обожал перебирать ее многочисленные украшения, представляя себя пиратом, внезапно откопавшим клад со сверкающими камнями и блестящими цепочками. Не хватало только золотых монет. Впрочем, этого добра было предостаточно в комоде отца.
– Маркус Барбаросса, немедленно верните мои драгоценности! – шутливо воскликнула Лиз, погрозив брату тонким пальчиком.