Я даже и не предполагал, что так отчётливо многое всплывёт в памяти, стоит только поворошить в уме прошлое. Я постарался написать всё так, как вспомнил, как отложилось в моей памяти: время учёбы с первого по седьмой класс, упомянул учителей, чьи имена до сих пор мной не забыты, друзей-школьников, с которыми пришлось учиться в одно время в том или ином классе. В основном я написал об Архаринской железнодорожной школе №1 (она тогда именовалась транспортной школой), в которой учился три года, и где получил представление о том, как велика область человеческих знаний, и понял, как много надо знать и уметь, чтобы строить жизнь новую, не похожую на ту, которой мы жили тогда. А светлые горизонты будущего всё шире раскрывались перед нами в школе потому, что время нашей учёбы совпало с годами первых пятилеток2, с годами начала небывалого строительства и перестройки вековых укладов всей жизни. Эта перестройка особенно была заметна на селе с самых первых дней советской власти, а я родился в деревне на втором году ещё не очень прочно установившейся власти рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, в разгар Гражданской войны, и детство моё проходило в те годы, когда утверждались социалистические начала в молодом Советском государстве, только что разгромившем контрреволюцию и иностранную интервенцию.
Всё новое, что входило тогда в крестьянскую жизнь, было настолько необычно, что вызывало какую-то радостную ошеломлённость даже у взрослых деревенских жителей, и нас, крестьянских детей, тоже волновали эти необыкновенные новшества. Самым волнующим событием был раздел помещичьей земли, и не было большей радости у деревенских хлебопашцев, чем щедрые прибавки к скудным дореволюционным наделам. Помню, с каким удовольствием чуть ли не все поголовно пели завезённую городскими шефами песню: «Как родная меня мать провожала…», с каким особым удовольствием радостно подхватывались слова:
…Как дела теперь пошли —
Любо, мило!
Сколько сразу нам земли
Привалило!..
А городские шефы – рабочие Стодольской суконной фабрики из города Клинцы, заводили разговоры о сельских коммунах, о товариществах по совместной обработке земли, затем пошли разговоры о колхозах и совхозах, и всё это было ново, неясно, непонятно, как перекрёсток на незнакомой дороге в чужой и далёкой стране. Тогда же, в ещё дошкольные мои годы, я уже слышал такие непонятные слова, как «индустриализация». «ГОЭЛРО