Воры, грабители, разбойники, что разбивали лагеря за городской чертой, устраивая свои логова в лесной чаще. Нищие, прячущие подо рваными лохмотьями ржавые ножи и арбалеты, пьяные прожигатели жизни, оказавшиеся на улицах после захода солнца. Люди сразу не поняли, что огромные серые звери – не друзья им, а враги, но до последнего надеялись, что однажды оборотни и вампиры сойдутся в смертельной схватке и первые выйдут победителями. До истины было недалеко – обитатели темноты ненавидели друг друга, и по всему миру гремели жестокие схватки, но разве можно выбрать меньшее зло?
Так, люди оказались в клещах войны между бессмертными. Теперь мирные деревни спешно обзаводились высокими частоколами и тяжелыми воротами, окованными железными полосами. Находились смельчаки, посмевшие бросить вызов то вампирам, то серым стаям. Все было тщетно. Какими бы отважными ни были герои, их попытки разбивались вдребезги о волчьи когти и вампирские клыки. Ни один из смельчаков не вернулся, все они нашли смерть, а самые сильные примкнули к рядам вампиров, обернувшись после укуса. Тьма расползалась как мор по землям, накрывала все больше и больше территорий. Теперь уже безопасность и свобода стала мифом, сказкой, небылицей. Мир забыл эти понятия.
Нет, люди – удивительные создания, приспособились и к тьме. Они приносили кровавые жертвы, выкупая себе недели, а иногда и месяцы иллюзорной безопасности. Кто-то искал все новые и новые способы защиты… И тогда равновесием к тьме пришла в мир магия. Она подчинялась не всем, но была довольно сильна и способна защитить людей хотя бы на время.
Вот на таких, одаренных, нечисть и открыла охоту, стремилась выжечь носителей магии как заразу. Маги учились скрываться или наращивали свою силу до такого уровня, чтобы уметь себя защитить.
Шло время. Год за годом, век за веком. И люди совсем забыли, как было раньше, смирились, приняв тьму как данность.
– Сынок, мне кажется, ты слишком мало времени уделяешь госпоже Милораде. – Старый правитель Венгрии, Стефан Третий восседал в широком кресле, руки его, покрытые сетью морщин, с просвечивающимися сквозь пергаментную кожу синеватыми венами, лежали на вызолоченных подлокотниках. Перед ним стоял, склонив голову, его младший и единственный оставшийся в живых сын. Тот, кто по праву крови займет место на троне после смерти правителя. Совсем еще молодой, с горящим огнем в сердце и глазах. Стефан Четвертый Дечан, опора его немощного тела и отрада души.