– Интересно, что же она туда натолкала?
Шуко вернул тычок, видя, как оборотни падают на землю и начинают кататься по ней, словно обезумев от боли. От этого с шеи вожака вдруг слетел какой-то предмет, темным пятном мелькнувший в воздухе и подкатившийся прямо к носкам сапогов Лачо.
– Глянь, это что?
Но брат уже и сам присел, подбирая предмет. Им оказался провощенный кожаный мешочек на лопнувшем шнурке.
– Потом разберемся! А теперь делаем ноги, пока они в себя не пришли!
Цыгане развернулись и сломя голову ринулись обратно. Лес оба знали прекрасно, главным было успеть уйти, да не встретить никакую нечисть по пути. Хотя оборотни наверняка распугали всех в округе своим воем и рычанием – ни один лесной обитатель не хотел бы встать на пути разъяренной стаи, преследующей добычу…
В это же время, пользуясь предоставленной форой, господин и его невеста, во весь опор неслись к замку Бран, возвышавшемуся над лесом на скалах, чтобы укрыться от преследователей. Поговаривали, что ни одна нечисть не рискует приближаться к этой крепости, но это вовсе не значило, что в лесах никого не было.
– Помоги-и-и-ите! – тонкий, жалобный женский голос вдруг пробился сквозь свист ветра откуда-то справа и среди деревьев мелькнул светлый силуэт. Стефан невольно натянул поводья прислушиваясь.
– Пожалуйста, сюда! Мне так страшно! – девушка плакала, звала на помощь. И он уже было повернул, когда крикнула Милорада, отчаянно, зло:
– Куда ты? Они сказали не сворачивать с дороги и не говорить ни с кем!
Стефан разрывался между состраданием и долгом – ему необходимо было спасти невесту, добраться до укрытия, но незнакомка так жалобно рыдала…
– Посмотри на нее!
Голос Милорады словно по волшебству отдернул полог облаков, позволил луне осветить дорогу и деревья, а также девушку, сидящую на обочине. Синюшное, раздутое лицо упырицы вдруг ощерилось иглоподобными зубами, а вместо плача из горла послышалось злобное шипение. Шторм, не дожидаясь команды хозяина, попятился, испуганно заржав, совершил скачок назад, а потом припустил вперед по дороге. Замок Бран был уже совсем рядом, вырастая темной громадой наверху. Живые огни на башнях служили ориентиром.
Давно стих топот копыт, растаяли в темноте господарь с невестой, а Баро и Кхамали все стояли у границы табора, думая каждый о своем. Наконец, барон вздохнул.