Стук в дверь каюты вырвал ее из размышлений. Заглянул Сузуэль, он был определенно чем-то обеспокоен. Но – молчал. Девушка тоже молчала, пристально вглядываясь в морянина. Затем она перевела взгляд обратно на початок в руке.
– Что ты хотел? – поинтересовалась, наконец, она.
– Я не понимаю, что происходит с капитаном, – развел руками тот. – Я слишком давно и хорошо его знаю, чтобы не покупаться на демонстративное «все как всегда, тебе показалось». И началось это все после того, как он побывал у тебя.
Девушка закрыла глаза, подняла брови, предчувствуя типичные вопросы и скрытые обвинения, освободила руки, вздохнула и посмотрела ему прямо в глаза.
– Если бы он хотел с тобой поделиться, то поделился бы, ты не думаешь?
– Цера, он что, посмотрел в твое зеркало? – округлив глаза, просипел старпом упавшим голосом. – Икра Драконья, чешуя и ракушки!..
…Выйдя после примерки из портняжной мастерской, девушка замерла от неожиданности. Дорогу ей преграждал огромный угольно-черный ящер с серо-голубыми глазами. Он осторожно принюхивался и медленно поворачивал морду, приближая то один глаз, то второй.
Цераэль захотела потрогать его чешуйчатую кожу. Она аккуратно приближала к нему раскрытую ладонь, не прекращая зрительный контакт.
– Я бы не советовал.
Девушка от неожиданности вздрогнула, рхар ощерился, отступив назад. К ним подошел северянин в черной форме с белым поясом и брошью в виде развернутой ладони на груди. На поясе его висел тхинак. Северянин был высок, голубоглаз, с правильными чертами лица, ставшими резкими относительно недавно, и с собранными в низкий хвост волосами средней длины. Что-то в нем было неуловимо знакомое, но что именно, девушка никак не могла понять. Тем не менее, он слегка нервничал. Что странно.
– Я хотела его потрогать, – сказала она. – Не более.
Северянин засмеялся, и теперь она его узнала.
– Надьяр, я полагаю, Вы…
– Прости, – сразу посерьезнел он. – Мне просто дико неудобно, и я… Не знаю, с чего, собственно, начать, да и что говорить я тоже не знаю. Лими сказала, ты ее сестра…
– Меня зовут Цераэль, – уголками рта улыбнулась та. – И, скажем так, я тоже не особо себе представляю, как это должно было бы быть. Но, во всяком случае, непреодолимое желание потрогать что-то разительно отличающееся от виденного ранее, у нас семейное.