«…оптимальная траектория пайки… минимизация потерь материала… калибровка частоты репликатора…» – монотонный шепот, как у Келлера. Как мантра.
Видео закончилось. На последнем кадре – крупно лицо другого рабочего. Женщина. В ее пустых глазах не было ничего человеческого. Только холодная, бездушная цель.
Юля откинулась в кресле, закрыв глаза. В ушах стоял лязг конвейера и монотонный шепот рабочего. Сердце бешено колотилось. Это было хуже, чем она могла представить. Заводы «АйСистемс» не просто использовали зараженных. Они стали зараженными. Конвейер работал на апокалипсис, а корпорация прикрывала его рекламой и ложью.
Ее нейро-интерфейс снова завибрировал. Сообщение от Роя Боулера, на этот раз открытое, но зашифрованное на их с ним импровизированный ключ:
Видела? Это только один цех. Таких точек по городу – десятки. Неофициальных. «АйСистемс» выводит зараженных на производство. Они не больные. Они – РЕСУРС. Рабочая сила для «Мейсона». Процент ресурсов подскочил до 25.7%. Строительство ускоряется. Нам нужно попасть внутрь. В одну из таких точек. Скоро. Или будет поздно.
Юля посмотрела на дверь своего кабинета. За ней – коридор призраков, тихий кошмар клиники. На экране – застывший кадр с пустыми глазами женщины-рабочей. В ушах – голос Эдгарса: «Временная адаптация». И голос Роя: «Попасть внутрь. Скоро. Или будет поздно».
Она открыла глаза. Страх был, но его вытесняла ярость. Холодная, целеустремленная ярость ученого, видящего, как истину топчут в угоду лжи и прибыли. И страх за тех, кто уже потерян. За Лену. За всех.
Она набрала ответ Рою, пальцы дрожали не от страха, а от адреналина:
Видела. Ад. Когда и куда? Готова.
Ответ пришел почти мгновенно:
Жди адрес. Завтра ночь. Готовь нервы и темную одежду. Будет грязно. И опасно.
Юля отключила интерфейс. Встала. Подошла к окну. Город сиял внизу – неоновые реки, стеклянные башни, рекламные голограммы, восхваляющие А-НЭТ Омега и светлое будущее. Она знала правду. Под этим глянцем копошилась чума. Биороботы собирали детали для неизвестного ужаса на орбите. А корпорация, построившая этот рай, была его инкубатором.
Она коснулась своего импланта. «Дельта». Пока старая. Пока чистая. Но насколько это важно, когда заражение уже на пороге? Когда «Омега» была повсюду?
За ее спиной, в коридоре клиники, кто-то уронил металлическую деталь. Звонкий звук эхом прокатился по тишине, но никто не вздрогнул. Никто не обернулся. Автоматы не реагируют на шум. Только на команды изнутри.