Логово – пепел. Дроны АйСистемс. Я в мишени. Иду к тебе. Будь готова. Не светись. Они мониторят сети. Чистый канал только лично. Жди.
Он отключил комм-линк, вынул батарейку. Даже эта кроха связи была теперь риском. Он поднялся, огляделся. Город сиял внизу – башни Центрального, мерцающие неоном трущобы Стейтен-Айлс, темная полоса залива. Где-то там, в стерильных коридорах «НейроСкан», была Юля. Его единственный шанс. И он тащил за собой ад прямо к ее порогу.
Он спустился с крыши, сливаясь с тенями. Каждый шаг был пыткой. Каждый звук – потенциальной засадой. Он чувствовал на спине невидимый прицел Архитектора. Знание о «Костяке», растущем на орбите, о «Мейсоне», ждущем пробуждения, давило тяжелее любого оружия. Он влип не просто в корпоративный скандал. Он влип в войну за выживание человечества. И единственным его оружием теперь был врач с чистыми руками и не до конца стертой верой в систему.
Рой Боулер, призрак сети, вынужденный искать спасения в самом сердце света, который он ненавидел, зашагал навстречу Юле. В руке он сжимал единственную уцелевшую вещь – автономный чип с последней, неполной копией данных по «Архитектору». Цифровую гранату. И он нес ее туда, где меньше всего ждали взрыва. В клинику.
Воздух в служебном кабинете Юли Рэйс, всегда пахнувший озоном и стерильной чистотой, теперь был пропитан чуждой грязью и страхом. Она стояла у запертой двери, слушая, как ее собственное сердце колотится в такт тревожному гудку вызова внутреннего комм-линии. Рой должен был быть здесь. Его последнее сообщение – «Иду к тебе» – висело в ее нейро-интерфейсе как цифровая петля. Где он? Что, если…
Тихий, но настойчивый стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Не в основной вход. В служебный. Тот, что вел из потерны для утилизации медотходов. Странно.
«Кто?» – прошептала она, прижимаясь к двери.
«Открой… Рой…» – голос снаружи был хриплым, едва слышным, прерывистым от одышки. «Дроны… на крыше соседнего блока…»
Юля щелкнула замком. Дверь приоткрылась, и в щель ввалилась фигура, едва узнаваемая. Рой Боулер. Но не колючий, циничный хакер из «Капсулы». Это был призрак. Его лицо было покрыто сажей и царапинами. Темная куртка порвана на плече, из пореза сочилась темная кровь, смешиваясь с грязью. Он пах дымом, потом, ржавчиной и… озоном? Как от сгоревшей электроники. Его глаза, обычно острые и насмешливые, были дикими, полными животного страха и адреналиновой дрожи. Он шагнул внутрь, едва держась на ногах, и тут же прислонился к стене, скатываясь на пол с тихим стоном.