Его взгляд упал на пыльную деревянную полку. Среди треснувшего фарфора и забытых игрушек стояла маленькая выцветшая кружка. В нем не было ничего особенного, с простым цветочным узором, выгравированным по бокам, но что-то в нем привлекло его.
Он стряхнул пыль с кружки, проведя пальцами по ее прохладной гладкой поверхности. Она оказалась неожиданно тяжелой для своего размера. Внезапный разряд тепла пронзил его, словно крошечный электрический разряд, и волосы на затылке встали дыбом.
Затем в его ушах эхом прозвучал глубокий, раскатистый голос, звук настолько мощный, что, казалось, доносился с самого чердака.
–You…touched…me.
Глаза Дэвида расширились.
– Ты… ты только что заговорил? – он запнулся, оглядывая пыльный чердак, его сердце бешено колотилось о ребра. Ему это не почудилось. Голос, глубокий и раскатистый, казалось, исходил из кружки.
– Да. Я говорил, – снова прогремел голос, отчего по полке пробежала дрожь.
У него закружилась голова, и он отступил от полки, страх сдавил ему горло.
– Кто ты? – спросил он тихим дрожащим голосом.
–I…am хранитель, – прогремел голос, и Дэвид увидел, как кружка слабо засветилась.
Он зачарованно уставился на нее. Кружка, казалось, гудела от энергии, которая вибрировала в кончиках его пальцев. Затем, так же внезапно, как и началось, гудение прекратилось, и на чердаке воцарилась тишина. Дэвид взял кружку, загипнотизированный странным ощущением. Он сунул его под мышку и спустился вниз, прокручивая в голове предстоящую встречу.
Позже той же ночью, лежа в постели, Дэвид уставился на кружку, стоявшую на его прикроватной тумбочке. Он был залит серебристым светом полной луны, и его цветочный узор мягко светился. Внезапно вокруг него закружился белый туман. Широко раскрыв глаза, он наблюдал, как крошечная мерцающая фигурка обретает форму на свету.
Дэвид затаил дыхание. Фигурка, размером чуть больше его большого пальца, была похожа на миниатюрного львенка, сотканного из чистого лунного света. Его крошечные лапки мерцали, а большие изумрудные глаза моргали. Он издал негромкое мяуканье.
– Привет, Дэвид,
– прошептал львенок.
– Я Лео, хранитель кружки.
Дэвид, в голове у которого все перемешалось, моргнул и ущипнул себя. Это происходило на самом деле? Могло ли это быть сном? Крошечный, сверкающий Лео примостился на краю его прикроватной тумбочки и ждал. Дэвид понятия не имел, что ему следует сказать, но, наконец, с сердцем, колотящимся как барабан, он выдавил: