Выхожу на своей остановке, дотягиваясь до бахил, чтобы их снять. Как вдруг кто-то тихо за спиной что-то произнес, от чего я неосознанно вздрогнула.
– Милочка! Что все-таки насчет дивана?
– Что с диваном? – спрашиваю я раздраженно из ниоткуда взявшуюся женщину в берете.
– А вот что! Вы куда направляетесь? В книжную редакцию? Я еще в автобусе заметила у вас в руках пропуск. Вы писатель? Я так и подумала, – нельзя было отрицать того, что женщина была довольно наблюдательна. – Мне в другую сторону, но до вашей редакции я вас провожу. Так вот, про диван напишите так..
– Но это не моя.. Ах, впрочем, неважно, продолжайте. – сдалась я.
– Да, да. Напишите про диван. Вдруг после многократных историй про «а у нас в постели…» Диван не выдержал и треснул доктора пружиной прямо по темечку!
– Хорошо, что не по бубенчикам в этот раз!
– Да кому они, по своей сути, сдались? Бубенчики эти. Ну, кроме кота, естественно. Понимаете ли.. дивану тоже может быть обидно не получать должного внимания.. Все преступления, как правило, от обиды. Но еще, может, его убил галстук?
Если сжать весь мир до абстракции в виде одного маленького поезда, то получится, что мы сидим в вагоне и просто смотрим на то, как раз за разом застревает шарф в замочке, как лужа обливает нас с ног до головы, как какой-то девочке в лифте давит желудочек резинкой от колготок или как женщина в автобусе отчаянно пытается разгадать несуществующее убийство. И все эти события невозможно изменить. Как бы ты ни стучал кулаками по стеклу, как бы ни кричал машинисту – поезд идет своим путем, унося тебя в неизвестность. В такие моменты остается только одно – принять неизбежное. Об этом я думаю, пока женщина в берете рассказывает мне свои удивительные теории разгадки какого-то убийства какого-то доктора. И я почти с этим смирилась. Пока не раздался оглушительный сигнал машины с моей стороны.
– Ты че, совсем дура слепошарая? Шары свои разуй! Раз умишка не набралась, то по сторонам хотя бы смотри! Тупорылая! – пока я в ступоре пыталась понять, что именно вызвало вспышку картинок из моей жизни, начиная с самого рождения перед глазами, моя новоиспеченная подруга в берете тем временем ничуть не растерялась. Она подошла к водителю машины и попыталась выругаться на столько, на сколько у нее имелось возможности.