Бабушка предлагала продать дачу немедленно и деньги положить на счёт Ули, раз уж блудный дед решил ей оставить наследство. Мама была за, папа – человек хозяйственный и владелец строительного магазина – тоже был не против, но сказал:
– Может, для начала поживём там летом, посмотрим, что к чему? Надо ж понимать, что мы продаём?
Бабушка Лера поджала губы, но согласилась. Вот так они с Улей и оказались в СНТ «Мороки».
Название было странное, но, как объяснила бабушка, пока они тряслись в электричке, раньше рядом с СНТ был хутор Мороки, вот в его честь и назвали.
Они вышли на остановке и долго брели по разбитой лесной дороге. Сначала под ногами попадался кусками асфальт, потом его сменили выщербленные бетонные плиты. Склоны глубоких кюветов заросли борщевиком и крапивой выше Ули, а дальше начинался серый лес, полный тонких, дрожащих на ветру осин. Гулять в таком лесу не хотелось.
У калитки бабушка завозилась, отпирая замок. Полная женщина на соседнем участке пропалывала клубнику. Подоткнув платье, она, нагнувшись над грядками, медленно переступала бледными полными ногами и быстро-быстро обрывала сорняки и лишние усы в клубнике. Увидев бабушку и Ульяну, женщина выпрямилась, утёрла лоб и присмотрелась.
– Лера! – воскликнула она. – Это ты, что ли? Валерия Михална?
Бабушка нехотя повернулась и всплеснула руками.
– Нина?
– Ну точно, Лера. – Женщина бросила клубнику, подошла к забору. – А я думаю, кто это к Фёдорычу приехал. Это внучка твоя?
– Да, Ульяна. – Бабушка тронула её за рукав, и Ульяна вежливо поздоровалась.
– Надо же, какая большая! – восхитилась Нина. – А вы чего тут?
– Да вот Николай дачу отписал на Ульяну, приехали разбираться, – пояснила бабушка.
Нина посмотрела на девочку жадным любопытным взглядом.
– Да разве он её видел? Вы ж разошлись когда ещё!
– Не видел, но вот – отписал. – Бабушка покачала головой, словно и осуждая деда Николая за развод, и одновременно одобряя его последнее решение.
– Я открою пока, бабуль. – Ульяна взяла ключи и отвернулась к калитке. Нина ей не понравилась – болезненно полная, с толстыми щеками, вздёрнутым носом и липким взглядом бледно-синих глаз, она ей напоминала какое-то противное животное. Возможно, магическое.
Дача дедушки Николая Фёдоровича Ульяну не впечатлила. Шесть соток, небольшой дощатый домик, обитый сайдингом, с мансардной ломаной крышей. Небольшой сарай. Яблони и груши на участке. Мангал, дорожки из квадратной плитки. Ровная лужайка с невысокой шелковистой травой. Аккуратно сложенные поленья в дровнике. Топор, воткнутый в колоду. Возле колоды его и нашли, как говорили вполголоса родители. Дрова колол, и сердце прихватило. И вот топор в колоде, в отличие от дачи, Ульяну поразил – как будто дедушка знал, что сердце откажет, и воткнул его, чтобы не оставлять беспорядка. Хорошая деталь, подумала она, надо бы использовать.