Пыль истории не гасит огня. Она только прячет тлеющие угли.
В середине V века н. э. Западная Римская империя была лишь бледной тенью своего прежнего величия. Утомленная внутренними конфликтами, ослабленная мятежами, опустошенная экономически и морально, она держалась больше на дипломатии и репутации, чем на силе оружия. На востоке, в Константинополе, Византия еще удерживала порядок и власть, но Рим уже стоял на краю гибели…
И тогда на сцену вышел он – Аттила, вождь гуннов, чья армия несла огонь и страх. Его путь через Галлию был стремителен: Мец, Реймс, Труа – города пали один за другим. Орлеан был следующим.
Именно в этот момент римский полководец Флавий Аэций решился на шаг, который прежде считался невозможным: он создал коалицию из врагов Рима. В войске Аэция находились римские части, уцелевшие после многочисленных войн, вестготы под предводительством короля Теодориха I – те самые, что некогда разграбили Рим, но теперь стали его союзниками, франки – германское племя, проживавшее к северу от Луары, галльские бургунды и армориканцы, а также аланы, ведомые своим вождем по имени Сангибан.
Аланы были ираноязычным кочевым народом, происходившим от отдельной ветви сарматов и обитавшим в прикаспийских и приазовских степях. Их всадники-катафрактарии наводили ужас на полях битв. К тому времени аланы уже успели частично осесть в Галлии и Испании, став федератами Рима – вассалами, жившими в обмен на службу.
Аланы сражались на стороне коалиции, и их роль была критически важной: они стояли в центре построения, между римлянами и вестготами, и приняли на себя главный удар гуннской конницы.
Сражение произошло на равнине близ города Труа, на месте, которое позже получило название Каталаунские поля. Оно считается одной из самых жестоких и кровопролитных битв поздней античности. Число погибших оценивается разными источниками от двадцати до ста тысяч человек. Теодорих пал в бою. Аттила был вынужден отступить.
Битва на Каталаунских полях не спасла Рим, но отложила его конец. Ее символизм – в том, что в момент предельной угрозы заклятые враги смогли встать вместе. Это был союз не любви, а страха перед уничтожением. Но именно такой союз иногда и становится последней линией обороны цивилизации.
В этой повести профессор Эдвард Вейр, уфолог и путешественник во времени, по воле случая оказывается свидетелем этого исторического перелома. Он попадает в лагерь аланского войска накануне битвы, где, наблюдая за воинами, их жизнью, философией и боевыми практиками, постепенно проникается пониманием тех сил, которые действительно движут историей.