«Не дадите ли мне визитку?».
Сакияма громко рассмеялся: «Ха-ха-ха! Визиток я с собой не ношу…» – и написал своё имя и адрес на обороте пустой пачки от сигарет. Увидев, что там указан район Акасака, квартал Аояма, Дэмсабуро сказал: «Вы, я смотрю, живёте в очень модном месте. А это что, не дом, где собираются такие?» – и показал мизинец (намёк на кварталы красных фонарей).
Сакияма спокойно посмотрел на этот жест и затянулся сигарой. Заметив, как тот слегка поморщился от дыма, Масаэ тоже нахмурилась. В душе она осуждала болтливость шурина. Впрочем, и сама как-то сказала Сакияме: «Вам, наверное, хорошо путешествовать – ведь у вас, говорят, зелёные билеты бесплатные».
Если Сакияма не был депутатом, то и бесплатных железнодорожных билетов у него быть не могло, так что слова Масаэ были весьма опрометчивы. В ответ Сакияма лишь смущённо усмехнулся: «Ох, это вы меня смущаете…».
Статус Сакиямы так и остался неясным. Впрочем, это было неважно. Всё сводилось к впечатлению: «Токийцы, хоть и без гроша, ведут себя так, будто они важные персоны». Главным были только темы, которые он поднимал. Люди догадывались, что речь шла о сватовстве старшей дочери Масаэ, Тимако. Так и оказалось. Хотя Масаэ держала это в строжайшем секрете, окружающие уже выяснили, что жених – второй сын некоего графа, выпускник Токийского императорского университета, сдавший высшие госэкзамены, а ныне чиновник планового отдела Министерства внутренних дел. Если бы сватовство состоялось, Масаэ стала бы кем-то вроде родственницы графской семьи. Неудивительно, что «я» сменилось на «мы», а заколки для волос – на перманент, как и догадывались окружающие.
И всё же было странно, что Масаэ никому об этом не рассказывала, даже намёком не обмолвившись о графе. Год назад был не столь выгодный вариант, но и он вполне удовлетворял её тщеславие. Тогда речь шла о старшем сыне члена Торгово-промышленной палаты Осаки – по меньшей мере, человеке первого сорта в городе, – и то Масаэ совершенно потеряла голову. Именно поэтому её нынешняя осторожность заслуживала внимания. Возможно, мать семейства боялась, что из-за слишком хорошей партии всё может сорваться. В прошлый раз, когда сватовство расстроилось, она всем об этом трубила, и ей, должно быть, было очень стыдно. Горький опыт сделал её осмотрительной.