– Если пятерых детей увижу, пока иду, написал!
– Будет – не будет. Будет – не будет. Не будет…. А может и будет. Ерунда это всё, все мои гадания. Конечно, будет сегодня письмо! И завтра будет, и потом!
Такие беседы успокаивали и давали надежду на лучшее. И когда Зинка выходила из-за угла на свою улицу, краешком глаза видела издалека ящик свой почтовый. А сквозь дырочки в нём легко можно было увидеть, как белеет заветный конверт. Газет в то время семья не выписывала, отец приносил газеты с работы. Что там может белеть в ящике, кроме конверта? Конечно, это письмо! Скорее достать ключ от ящика, который всегда с собой у Зины. Руки не слушаются, сердечко бьётся, никак не попасть ключом в замочек. Ну! Открывайся! Есть. Тяжеленький конверт, знакомый почерк. Ура…
Иной раз тетя Шура шла и встречала Веру, мать Зинаиды.
– Привет, Вера! На вот держи, пишет и пишет! Эх, хороший парень! И семья хорошая, – вздыхала тетя Шура и, подкинув увесистую сумку почтальона повыше на плечо, ковыляла дальше.
– Да, спасибо, Шура! – кричала вслед тете Шуре Вера. – Сама-то как? Ничего? Ну, и хорошо! – сама с собой говорила Вера, разглядывая быстрый почерк Анатолия на конверте.
Зина издалека вглядывалась в дырочки почтового ящика – белеется – не белеется, и, если почтовый ящик отвечал ей темнотой, настроение тотчас же портилось, но оставалась капелька надежды, что вдруг тетя Шура шла, а мама Вера навстречу. Вдруг письмо уже дома? И спляшу, и спою! Мама всегда заставляла плясать, да подолгу. А если брат дома был к тому времени, целый концерт, умора. Зиночка тогда и танец им, и песню споёт на радостях. Колька поставит табуретку посередине кухни и орет:
– Выступает народная артистка Советского Союза, заслуженная летчица – испытатель Зинаида!
Приходилось залезать на табуретку и голосить. Чего с радости-то не сделаешь? Лишь бы отдали письмо. Хохотали до слез, до упаду. А как попадал конверт в руки, хотелось тут же спрятаться, уединиться, почитать в тишине, повторяя и перечитывая каждое слово. А потом ещё и ещё раз с начала. А завтра снова шла Зинка после учебы домой по знакомым до каждого выступа дорожкам и гадала, напишет – не напишет.