Положив готовое письмо в карман, «Ромео» уходили радостные и окрыленные. Я советовал переписать их, но многие из-за плохого почерка или, опасаясь допустить грамматические ошибки, передавали письма своим возлюбленным в оригинале.
Я не могу утверждать, что после этих писем парни покоряли сердца девушек и создавали семьи, но что эти письма помогли выразить свои чувства – это точно.
Меня удивляло то, что все ответы на мои письма были в основном схожими. Не только по почерку и стилю, но и по содержанию. Поэтому, иногда создавалось впечатление, что на них отвечает один и тот же человек. Но кто? Получить ответ на этот вопрос, выяснить у меня не было возможности.
Так и закончили школу. Когда я учился на пятом курсе университета Максуда заболела, и врачи направили ее в город Фрунзе. Как-то после занятий я навестил ее в больнице. Она после неудачного замужества с двумя детьми жила в доме своих родителей.
Мы сидели на скамейке возле больницы. Вспоминали школьные годы. Вдруг я вспомнил про письма, которые я писал за друзей и начал увлеченно рассказывать.
– Я знаю, – тихо перебила меня Максуда.
– Интересно, откуда?
– Потому что на все эти письма ответы писала я. От имени тех девушек.
Мы оба засмеялись. Представил, как Максуда сидит с какой-то девушкой и тайком отвечает на наши письма.
– Когда я писал письма, думал только об одном человеке. О тебе. У тебя случайно не было такого?
Максуда улыбалась.
– Было.
– О ком ты думала, если не секрет?
– Ты сам не догадываешься?
Я обомлел. Сердце начало биться гулко, стучать в груди.
Надо же… Не это ли превратность, ирония судьбы?
– Для других написал десятки писем, а своей любимой девушке было лень написать хотя бы одно? Эх, ты…
В ее голосе чувствовалась горечь, хотя она улыбалась.
– Не от лени, – сказал я растерянно. – Я просто боялся. Не то что написать письмо, от напоминания твоего имени я терялся. Раз ты тоже была не равнодушна ко мне, могла бы и сама написать. Намекнуть хотя бы.
– Вот ты простак! Где ты видел, чтобы девушка первая написала тебе письмо?
Да, было бы странным, но и вся наша история была удивительно странной. Вроде смешная, в то же время грустная…
Его имя был Алибек. Но мы называли Аликом. Был он большим разгильдяем. Когда мы, студенты филфака, поздно ночью сонными лицами зубрили историю КПСС, конспектировали толстые тома Маркса и Энгельса, он ходил по комнатам общежития, пугал первокурсников ножом, гонял за вином. Преподаватели считали его и называли между собой позором курса, чем-то вроде чирьяка на лице факультета, а первокурсники боялись как одноглазого циклопа. Еле-как закончив учебу, он наряду со всеми уехал в родное село. С тех пор я его не видел.