– Мой отец объявился! – почти выкрикнул он, голос дрожал от напряжения. – Вы понимаете? Отец! Столько лет – ни слова, ни намёка, а тут вдруг…
Артём ошарашенно уставился на него.
– В смысле, Лёш? Ты о чём вообще?
– В прямом, Тёма! – Алексей резко остановился, сжал кулаки. – Всю жизнь я думал, что его нет, что он где-то далеко и ему плевать…
София осторожно коснулась его плеча, её голос был тихим, почти шёпотом.
– Лёш, как так? Ты уверен, что это не ошибка?
Алексей горько усмехнулся.
– Ошибка? Было бы проще, если бы это была ошибка… А так – объявился. Посмертно! – он развёл руками, будто пытаясь обнять весь этот абсурд.
Артём и София переглянулись, не зная, что сказать. Артём сделал шаг вперёд, решительно взял Алексея за руку, чтобы остановить его метания.
– Всё, хватит. Пошли в нашу кафешку, сядем, выпьем кофе, ты всё расскажешь нормально. Разберёмся вместе.
Алексей вырвал руку, в его голосе прозвучала злость и отчаяние.
– Какая, к чёрту, кафешка, Тёма? Какой кофе? У меня на карте три тысячи до конца месяца, а месяц только начался! Мне сейчас не до кофе!
Артём не отступал, его голос стал твёрже.
– Значит, я угощаю. Пошли, Лёха. Сейчас главное – не сойти с ума. Мы рядом, понял? Всё вместе разберёмся.
Он мягко подтолкнул Алексея к дороге. София взяла его за руку, и вся троица, молча, но плечом к плечу, направилась в сторону знакомого кафе, где когда-то обсуждали сессии и глупые шутки, а теперь пытались удержаться на плаву в новом, пугающем мире взрослых проблем.
В уютной атмосфере небольшого кафе, где за запотевшими стёклами разворачивалась весенняя Москва со своим размеренным ритмом, трое друзей устроились за столиком в самом дальнем углу. Этот угол всегда был их островком спокойствия, отделённым от общего шума незримой завесой. Приглушённые мелодии смешивались с мягким позвякиванием посуды и тихими разговорами немногочисленных посетителей. Артём сидел, подавшись вперёд, опираясь локтями о стол, его взгляд был сосредоточен и пристален – каждое слово Алексея он улавливал с напряжённым вниманием. София расположилась напротив, прислонившись к холодному стеклу окна, прикрывая пальцами губы, а её глаза отражали всю глубину тревоги и смятения. Алексей, жестикулируя с лихорадочной энергией, рассказывал о своей встрече с таинственным адвокатом, его голос то затихал до еле слышного шёпота, то резко повышался, а каждый жест выдавал внутреннюю бурю эмоций.