Третье сердце было – белое облако. Его хозяйке, когда та летала в детстве на самолете, казалось, что облака плотные, как перина, осязаемые, прыгни – и удержат. Её сердце сейчас – лёгкое, воздушное, но только вот не удержит, не осязаемое…
На фоне этой воздушности следующее сердце из скандинавского серебра смотрелось крепким, стильным и эффектным. Оно было со сквозной дырой посередине, прикрытой несколькими крестами. Семь крестов друг на друге, но не залатанная дыра так и зияла.
За ним мерцало космическое сердце из астероидов, комет, метеоритов, камней. Оно как бы и присутствовало тут среди всех, но и его как бы не было – пыль, газ…
Следующее сердце было собрано из желто-зелёных пазлов, плотных и слегка гибких, наподобие резины – когда его трогали, на нём ненадолго оставалась вмятинка. Хозяйка этого сердца была биологом, и форма и размеры его были строго по анатомическим параметрам.
От вафельного сердца исходил приятный сливочный аромат. Это сердце помнило, как щемило от одной детской книжки, в которой у мальчика была бабушка, пекущая вафли, и он за них готов был продать душу, а когда бабушки не стало, он нашёл ее рецепт, который назывался «вафельное сердце», как и та книжка. Обладательница вафельного сердца потом пекла душевные вафли, старалась, но их так быстро все съедали, что она бросила их печь. А сердце так и осталось – вафельным, со сливочным запахом.
К этому аромату примешивался деревенский запах солнца и травы, напоминающий курятник. Пахло так от сердца из яичной скорлупы – шероховатого, с налипшими травинками и навозом. На него, такого хрупкого и нежного, поставили штамп, как на всём в семье фермера, и упаковали в коробку. Хозяйка этого сердца так оберегала его, что не замечала, как из оборонительной борьбы переходила в наступление, и поэтому часто конфликтовала.
На сердце из земли вырастали то дерево, то цветы, то картошка. Оно – то дарило радость и красоту, то кормило своих любимых людей. Но это только когда дождик его поливал, без него сердце ссыхалось. А с ним и его обладательница.
Сердце-струна отзывалось на каждое прикосновение, и благодаря его колебаниям объединялись главные взаимодействия вокруг – всего, что может тяготеть друг к другу, и что имеет импульс и силу – и большую, и малую. И больное сердце услышало и почувствовало, как, наполняясь звуками и добротой, нежным покровом его обволокла душа.