Квартира Максима Соколова находилась в старом доме на Тверской. Консьержка, пожилая женщина в вязаном свитере, впустила детектива без лишних вопросов.
– Максим Владимирович? Хороший мальчик, тихий. Только в последнее время странный какой-то стал, – она покачала головой. – Все что-то писал, по ночам не спал.
Квартира поразила Волкова. Стены были завешаны картами Парижа, фотографиями Эйфелевой башни, открытками с видами Сены. На письменном столе – стопки исписанных листов, книги о французской культуре, путеводители.
Но больше всего удивил дневник, лежавший открытым на последней записи:
«15 марта. Лиза не понимает. Она думает, что я сошел с ума, когда рассказал о знаках. Но я их вижу! Номер нашего первого столика в кафе – 14. Дата нашего знакомства – 14 февраля. Количество писем, которые я ей написал, но не отправил – 14. Это не может быть случайностью!»
«16 марта. Нашел его! Тот самый парк, где мы впервые поцеловались. Фонари там точно такие же, как на бульваре Сен-Жермен. Я видел в путеводителе. Если я докажу ей, что знаки реальны, она поверит в нас.»
«18 марта. Последний день. Завтра я пойду туда и буду ждать до полуночи. Если она не придет… Но она придет. Должна прийти. Пусть везде будет Париж.»
Волков почувствовал холодок. Записи становились все более хаотичными, почерк – нервным. Максим явно находился в нестабильном состоянии.
Детектив сфотографировал дневник и осмотрел остальную квартиру. В ванной обнаружил пустую упаковку от антидепрессантов, а в кухне – недопитую бутылку вина и записку для управляющей компании о том, что на месяц уезжает.
Но больше всего его встревожило то, что он нашел в мусорном ведре – обрывки фотографий. Когда он сложил их, получился снимок Максима и Лизы, но лицо девушки было аккуратно вырезано.
Волков позвонил Лизе уже по дороге в парк.
– Вы не сказали мне, что Максим принимал антидепрессанты, – его голос был жестким.
Молчание в трубке затянулось.
– Лиза?
– Он… он начал их пить после нашего знакомства, – наконец произнесла она. – Сказал, что чувствует себя слишком счастливым, это его пугало.
– Слишком счастливым? – Волков нахмурился. – Обычно антидепрессанты назначают в противоположных случаях.