Родители помогали мне на старте. А кто бы ни помог своим детям? Но я всегда считал и буду считать, что сделал себя сам!
Я выучился на журналиста и несколько лет отработал специальным корреспондентом на ведущем канале нашей страны, но затем меня потянуло в другую сторону. Я решил, что хватит мне бегать за новостями! Пришло время все менять: пора стать тем, в чьем шоу будут мечтать принять участие самые известные персоны.
Мой канал носит название Golden Rush. Но так было не всегда. В начале своей карьеры интервьюера я специализировался на звездах отечественного ТВ, которые пропадали с радаров общественности. И благодаря связям родителей мне было нетрудно взять интервью у тех, кто хотел обрести еще одну минуту славы. Спустя время мои подписчики дали мне имя Раш, которое я и использую по сей день. Если тебе написал Раш и предложил взять интервью – ты прославился на годы вперед!
Горький вкус выпитого кофе спустил меня на землю: я понимал, что опаздываю и, если хочу успеть к девяти часам, мне необходимо поторопиться. Чтобы не терять темпа, я включил рандомную музыку. Музыка всегда помогала мне собираться намного быстрее. Заиграл трэк, который показался мне довольно знакомым, он мгновенно перенес мои мысли в то время, когда мой канал только-только набрал десять миллионов подписчиков, став одним из самых популярных в русскоязычном пространстве.
– И кто твоя следующая жертва? – спрашивал меня мой приятель Платон
Друзей, как я считал, заводят только слабаки, чтобы спрятаться за их спинами, а сильным личностям друзья ни к чему.
– Ты хочешь слить инфу моим конкурентам? – спросил я, допивая свой разбавленный мартини.
– Боишься? Правильно! А то есть ребята, которые пытаются угнаться за тобой! — подкалывал Платон.
– И пусть! До меня им далеко, – отмахнулся я, копаясь в просторах интернета в поисках того, кто достоин быть моим гостем.
– И все же, кто следующий?! – не унимался Платон.
Тогда-то я и вспомнил о человеке с добрым лицом, наглаженной аккуратной одеждой, чьи пятиминутные утренние выпуски поднимали настроение всей стране.
– Помнишь, человека по имени Мистер Доброе Утро? – спросил я.
Платон свалился с кресла, на котором неуклюже сидел:
– Да иди ты! – не поверил он. – Ты же помнишь, что его никто не видел с десяток лет?
Я молча кивнул.