Пока я не стала работать плакальщицей, люди часто приходили к нам в дом играть в маджонг. Раньше им у нас очень нравилось. Я готовила для них закуски и иногда наблюдала за игрой. Часть выигрыша гости жертвовали в качестве «арендной платы». Честно говоря, мне было не очень приятно, когда люди в нашем доме играли в маджонг, но, похоже, они неплохо относились к нам с мужем. В деревне, где все друг друга знают, очень важно быть уважаемым человеком.
Я никогда не забуду тот день, когда люди перестали приходить в наш дом, – фактически, они покинули его навсегда. Тогда мне впервые предложили поработать плакальщицей, и я пришла домой радостно взволнованная. В нашем доме, как обычно, играли в маджонг, и я поделилась новостью с гостями. Осознав, что я только что сказала, мужчины тут же сложили игральные костяшки в коробку и потянулись к выходу.
Теперь, когда я приносила несчастье и от меня пахло мертвечиной, как говорил мой муж, никто не заходил к нам поиграть в маджонг или поболтать. На самом деле я не любила маджонг, но мне нравилось дружить с женщинами, перекусывать вместе с ними и сплетничать. Что же касается невезения и запаха, то я не могу с этим не согласиться. Вы скажете, что это глупое суеверие, но если кто-то постоянно связан со смертью, неудивительно, что люди хотят держаться от него подальше. Наверное, я бы и сама не зашла в дом плакальщицы.
Поскольку я осталась дома одна, я решила поупражняться в пении. Муж жалуется, что, когда я пою, это похоже на вой привидения, поэтому я не пою, если он рядом. Наверное, он уже забыл, как говорил раньше, что я хорошо пою.
В общем-то, я не обязана практиковаться, поскольку на похоронах никому нет дела до качества пения. Однако плакальщица, которая умеет хорошо петь, радует клиентов больше. Пришедшие на похороны люди платят деньги, чтобы «отведать тофу», так что вполне логично, что они предпочитают возвращаться домой удовлетворенными, как если бы похороны стали еще одним поводом для развлечения.
Я ненавижу петь на похоронах, пусть даже мне и платят за это деньги. После того как все выстраиваются в очередь и один за другим кланяются телу в гробу, спокойные и торжественные похороны превращаются в хаос. Никто больше не видит нужды демонстрировать горе. Иногда плакальщицы приглашают какую-нибудь музыкальную группу, чтобы она подыграла им, но я никогда так не делаю, поскольку музыканты часто фальшивят или играют слишком громко. Я вынуждена сама петь радостные песни, хотя для меня это достаточно неприятно.