«Это не религия, – прошептал Рой в тишину аллеи, глядя на сияющие башни города-тюрьмы. – Это… инженерия сознания». Он вспомнил слова Алекса Рея, мельком прочитанные в удаленных постах «Истинного Опыта»: «Цифровое рабство». Впервые эти слова не показались ему бредом фанатика. Они обрели леденящую плоть и кровь в образе Оракула Одина и в экстатических лицах толпы, добровольно отдавших свою свободу воли на алтарь комфорта и иллюзии любви.
Он почувствовал себя невероятно одиноким. И загнанным в угол. Его «Океания» была опутана протоколами. Его дневник – изъят. Его сомнения – объявлены грехом. А теперь еще этот… Пророк, который видел его насквозь. Золотая клетка не просто сияла. Ее стены сжимались. И единственным выходом, казалось, было сделать то, чего от него ждали: улыбнуться, принять Благодать и перестать задавать вопросы. Но внутри, там, где когда-то звучал голос Станислава Р. – «Не сдаваться. Каждый день – бой» – что-то упрямое и горькое отказывалось капитулировать.
Работа на рифе началась. И сразу же утонула в протоколах. Плавающая платформа «Океании» была чудом техники – самоочищающаяся, энергонезависимая, оснащенная сенсорами, отслеживающими каждый параметр воды, каждое движение команды. Она больше напоминала плавучий операционный зал, чем базу для дерзкого экологического эксперимента. Воздух был стерилен, вода вокруг – неестественно прозрачной после обработки нанофильтрами «Гармонии». Даже солнце светило сквозь оптимизированные атмосферные фильтры, лишенное ультрафиолетовой «агрессии».
Торн, несмотря на статус «консультанта под надзором», присутствовал. Его ярость после отказа от полноценного участия сменилась на язвительное наблюдение. Он перемещался по платформе, как хищник в клетке, его саркастические комментарии по поводу каждого действия Оптимизатора Элиаса висели в воздухе, как невидимые мины.
«Погружение Дрона-Сборщика Полипов №3 отложено на 17 минут. Требуется дополнительная симуляция течений на глубине 10.2 метра», – объявил Элиас монотонно, его глаза были прикованы к голографическому интерфейсу, куда стекались данные с тысяч сенсоров.
«Семнадцать минут! – взорвался Торн, швырнув гаечный ключ (не одобренный протоколом, но пронесенный тайком) на стерильный стол. – За это время локальная микрофлора может измениться! Мы упускаем окно! Это же не балет, чтобы ждать идеального момента!