– О, одно время я был там самым постоянным гостем, но со временем все это крайне надоело.
– Понимаю. Мне тоже надоедало многое, я была вечно привязана к приемам, но на таких вечерах я никогда не была. Как там?
– Весело, шумно… там забываешься, не думаешь ни о чем другом кроме как о настоящем моменте. Знакомишься с людьми, если вдруг еще не знаком со всеми в деревне, да и все… – рассказываю ей я воспоминания о прошлых ощущениях, что были точно такими же как я описал, но до нашей встречи.
В прошлом месяце такой вечер закончился тем, что весь следующий день я пропустил рабочий день, лежа в койке, отходя от последствий дурманного состояния, жалея, что потерял рассудок, ну а дальше все пошло по наклонной.
– Я хочу туда… – пробубнила она.
– Ты хочешь?
– Нет… в смысле да, но не сейчас. Я не думаю, что хочу выходить.
– Ты уже две недели никуда не выходила, надо развеяться. Я буду везде рядом. Если захочешь, то даже познакомлю с кем-нибудь, – предложил я.
– На улице холодно… – начала она.
– Оденешь что-то из моего, я покопаюсь. Можешь не торопиться, все равно там разбегутся все только к утру.
Она встала и отвернувшись, медленно натянула на себя постиранное платье, в котором тогда пришла ко мне. Дома она ходила в моих рубашках, и отец мой частенько делал ей комплимент по поводу того, что ей и мужская одежда к лицу. Она от души благодарила его и утверждала, что так же и брюки на женщинах самое практичное, что может только случиться с человечеством. И что никакие штаны не смогут отобрать женственность у леди, у которой она уже изначально была.
Отец мой спал крепким сном, когда мы совершенно тихо вышли из дома и направились на шум. Грейс оглядывалась и бывало, что шарахалась громких звуков, когда они были слишком близко. Я спросил ее на ухо, как ей спится у нас? На что она ответила, что места спокойнее для сна, до этой ночи, она еще не видела.
«И пусть этот вечер будет нескончаем. И пусть тоска покинет наши души, и пусть оставит нас двоих!».
Звуки знакомых для меня мелодий, оживляют во мне еще более раннее юношество, что со временем я утратил. Звуки смеха раскачивали во мне воспоминания о старых знакомых и случайных влюбленностях, что разгорались вечером и потухали на утро. Тот период был ярким, память о нем сохранилась в моем сердце.