Не будь у нее кредитов, а будь сумма денег, чтоб содержать себя и дочь, допустим, год, и ее бы вдруг уволили – она расстроилась бы? Точно нет.
Скорее наоборот. Выдохнула бы с облегчением, а то и вообще обрадовалась бы! В последнее время она даже от себя самой уже не скрывала, что работа для нее – тяжелая повинность, которая вымотала в принципе. И по мелочам тоже: она уставала от необходимости рано вставать, от шума на переменах, бюрократии, обязательных школьных праздников и запаха столовой.
– Ира! Привет! – выпрыгнул из своего кабинета Родион.
Родион Юрьевич преподавал информатику и был влюблен в Иру. Безнадежно. Во-первых, просто потому, что относился к типу мужчин, которые ей не нравились: полноватый и безликий. К тому же слишком навязчивый в своей симпатии. Слишком!
А во-вторых:
– Прости, еще не поздравил тебя лично. Болел две недели. Вот только вышел. Пневмония. Температура четыре дня не спадала. Неделю почти в лежку, – он сделал паузу, давая Ире прочувствовать весь трагизм ситуации, и торжественно выпалил: – Поздравляю с тем, что вошла в ряды лучших сотрудников года! Заслуженная награда нашла своего героя!
Да уж… Очень кстати.
Это прямо фирменный стиль Родиона – оказываться не в том месте не в то время.
Действительно, неделю назад в школе прошла ежегодная премия-корпоратив «Лучший сотрудник». Путем голосования выбирались лидеры в разных номинациях – «Лучший математик», «Лучший филолог», «Лучший сотрудник администрации», – и последняя категория в этом году покорилась ей, Ире. Вообще-то она давно была равнодушна к тому, выделяют ее или нет. К тому же на сцене, куда ей пришлось выйти в тот день за дипломом, она всегда чувствовала себя крайне плохо. Терялась, краснела, путалась в словах. Чтоб придать себе уверенности и не оступиться от волнения, она представляла, что каждый шаг – это бусинка, которую она крепит к манжету красивого платья. Уж с чем-чем, а с ниткой и иголкой она ладила. Одна, вторая, третья, еще немного – и деталь готова: она стоит на сцене с дипломом в руках, видит улыбки коллег и даже испытывает радость.
Да, было приятно, чего скрывать. Впервые за долгое время. Может, потому, что в глубине души Ира понимала, что заслужила, ведь работала всегда на совесть.
Но сейчас напоминание о той награде звучало как издевка. Родион, скорее всего, еще не знал об утреннем происшествии и вполне мог искренне ее поздравить, но дела это не меняло – снова попал мимо. Еще и эти брюки мешковатые на нем, цвета болотной тины, и рубашка в мелкую клетку, от которой рябит в глазах. Не говоря уже о том, что эти вещи никак не сочетаются друг с другом.