– Ты роман выдумал находу или действительно прочитал с листов бумаги?
– Прочитал. Я, вообще-то, и написал его!
– Не верю! – она сложила руки на груди и напоказ отвернулась. После искоса на меня поглядывала и сомневалась, задать ли следующий вопрос. Затем сделала вид, что диалог этот её совсем не интересует и спросила несколько наигранно: – Ну и… Как ты научился читать?
– Меня научили родители ещё в детстве.
Алайса фыркнула, поднялась со словами:
– Ты самый настоящий лгун.
– Постой! Я совсем не понимаю, что происходит! Поверь, я говорю правду! – эти слова позволили мне остановить Алайсу. Она было уже хотела уйти. – Посиди со мной. Я тебе расскажу ещё более интересную историю, чем ту, что рассказал вашему Богу.
Девушка пару секунд смотрела на пространство рядом с клеткой, раздумывая, и вернулась в сидячее положение.
– Во-первых, спасибо за мясо, – поблагодарил я, поглощая последний кусок. – Во-вторых, почему ты решила мне его дать?
– Тебя это не касается, чужак. Рассказывай свою историю, – грубо ответила она. Однако мне показалось, что Алайса только пытается скрыть свои настоящие эмоции.
– Как скажешь. Эта история будет о том, как я попал сюда.
И я начал ей рассказывать с той полнотой и чувственностью, с какими и писал свою книгу. Инстинктивно я понял, что девушке любопытно послушать нечто особенно занимательное, а потому мне достаточно было описывать историю так, как она происходила. Рассказ этот и без выдуманных дополнений был довольно любопытным.
***
История о том, как я попал в плен
Подмышкой я держал рукопись, держал с особым трепетом, как собственнолично взращённое дитя. Несколько лет доводил её до совершенства, несколько лет кормил её, чтобы в конце концов продать в издательство. И хотя сердце моё болело от этой жертвы, живот урчал от голода и заглушал душевную боль.
Солнце же будто смеялось надо мной и в то же время пыталось утешить. Его яркие, мягко согревавшие лучи напоминали мне, что это типичный для мира день и что мои проблемы тоже типичны. Мимо проходят обычные люди, которым знакомы мои проблемы: они нервничают, переживают, идут на уступки ради денег. Кого-то из них сократили на работе, кому-то на плечо нагадил голубь, кому-то на машину упала сорвавшаяся с дерева ветка. Я же обдумывал свою предстоящую неудачу и заранее пытался предугадать, что мне скажут.