– Вот. – Я протянула подписанную своей рукой стопку секретарше, госпоже Шелл – сухощавой, маленькой старушке с таким огромным начесанным сооружением на голове, что казалось, ее тоненькая шейка вот-вот переломится, не выдержав тяжести, – и собралась уже идти восвояси.
– Подожди. – Быстрые острые глазки бросили настороженный взгляд на дверь ректорского кабинета. – На-ка, отнеси на подпись. И вот это тоже.
Передо мной выросла приличная такая стопка. И я снова ощутила легкий, почти невесомый керосиновый аромат, разливающийся в воздухе.
Но что было делать? Я вздохнула, сгребла документы, положив свои, родимые, сверху, и с некоторой опаской подошла к законному обиталищу местного ящера. Как там его?.. Дагона Фаррийского, кажется.
Постучавшись для приличия, я растянула губы в самой приветливой, по моему мнению, улыбке и открыла массивную дверь.
И тут же закрыла. И сразу же зажмурилась и замотала головой, отгоняя от себя на удивление четкую галлюцинацию. Разумеется, это глюк. Я просто переволновалась. Потому что такого не может быть… Конечно, не может. Стойкий запах керосина я решила проигнорировать.
Вдох-выдох, и я снова распахнула дверь, – правда, теперь, подозреваю, улыбка моя приобрела некоторый оттенок безумия.
Нет, мне вовсе не померещилось: за массивным столом, точно напротив входа, восседал ящер. Знакомый ящер. Ну очень знакомый ящер. И неотрывно разглядывал меня своими холодными гляделками – сначала сверху вниз, потом снизу вверх…
– О, что-то давно тебя не было, – оживившись, сообщил он мне, будто мы с ним каждый вечер тут в картишки перекидываемся.
– А где ректор? – спросила я растерянно.
Драконьи губы растянулись в крайне ехидной улыбке.
– Перед тобой. – Глаза-ледышки сверлили меня не слишком добрым взглядом, даже не моргали. – Слушаю внимательно.
– Врете. – Испуг как-то быстро сменился раздражением. – Что у вас за привычка в чужих кабинетах засады устраивать?
– Уверена? – бархатным голосом опереточного соблазнителя вопросил ящер. Взгляд его при этом не потеплел ни на градус. – Давай так: если я вру…
– Дагон Алирийский совершенно прав, – прошелестел чей-то голос.
И я вздрогнула, только сейчас заметив, что в комнате, помимо нас с «примороженным» ящером, находится еще один – тот самый Дартен Фаррийский, просто его костюм темных оттенков зеленого удивительным образом сливается с этого же цвета шторами.