– Говорят, он теперь с Лизой…Той самой, у которой теперь только сольные партии, даже когда она допускает ошибки. Но кто же будет спорить с Артёмом?
– Ты слышала? Она реально прыгнула, – шепнула одна.
– В костюме и с макияжем. Перед самым выходом на сцену, – ответила вторая.
Шёпот был приторный, как сахарный сироп: тянулся по залу, цеплялся за стены, оставался на зеркалах.
София медленно обернулась. Отражения в зеркале дрожали, как в воде. Ни одна не плакала – даже та, что раньше падала в обморок от любого замечания. Все держались, как учили.
Слёзы здесь – признак слабости, которую не только не принимают, но и за которую легко платят высокой ценой: ролью, карьерой, а иногда и собой. Слабых не зовут в Большой.
Еще недавно у этого станка стояла Аня: слишком хрупкая, слишком правильная и слишком талантливая, чтобы выжить. Она танцевала Жизель лучше всех, с такой нежностью и болью, что казалось: сама героиня ожила на сцене.
Театр таких не любит. Он любит тех, кто может выдержать унижение и улыбнуться, кто упадёт и тут же встанет, кто будет молчать.
София вернулась в гримёрку, никому не сказав ни слова. Подошла к сумке, вытащила телефон, открыла почту. Нашла то самое письмо, из-за которого не спала всю ночь. В нём не было ни текста, ни прощаний.
Только имя в строке отправителя: Анна Морозова
Вложения: 1 файл
Тема: Последний выход
Медленно опустилась на пол у стены. Холодный линолеум пробивал через трико, но ей было всё равно. Пальцы дрожали как у школьницы перед первым экзаменом, не сразу получилось нажать play.
Три минуты и сорок семь секунд.
Она смотрела, не дыша. Камера дрожала. Шёлковое покрывало. Презрительный, язвительный смех. Анна, закусившая губу до крови. Его голос – тише шёпота, но громче выстрела.
София погасила экран. Посидела ещё немного с телефоном в руках, сжимая его так, будто от него зависела жизнь.
Потом медленно поднялась, подошла к зеркалу и посмотрела в своё отражение.
– Значит, всё правда… – прошептала она, и холод прокатился по спине. – Он убил Аню.
София вышла из зала, прижимая телефон к груди. Сердце колотилось так, что казалось – сейчас разобьётся. Дверь за ней захлопнулась с глухим звуком, как гробовая крышка.
Коридор был пуст. Пахло хлоркой и дешёвым кофе. Она вышла из здания, почти не глядя по сторонам. На улице было холодно. Сырой ветер тянул за волосы, в лицо били редкие капли.