Екатерина медленно открыла старую театральную папку, из которой вывалились медицинские справки, фотографии синяков, снимки и распечатки заключений врачей.
– Он уничтожил всё, что мог, – сказала она, – но забыл одно.
– Что? – спросила София.
– Нас, – спокойно ответила Екатерина, и глаза её загорелись.
– Мы же живые доказательства.
Она вытащила из папки и положила на стол три билета на гала-концерт, который пройдет через месяц.
– На концерте будут все: спонсоры, коллеги, старые друзья. И, конечно, пресса. Мы не просто покажем правду – мы врежем ей по щекам каждого, кто закрывал глаза.
Виктория нервно рассмеялась.
– И что? Мы выйдем на сцену и расскажем? Нам никто не поверит. Нас назовут шлюхами и истеричками, а его оправдают.
Екатерина улыбнулась – ледяной улыбкой человека, у которого уже не осталось ничего, кроме ярости и жажды мести. После этой улыбки девочки впервые за долгое время почувствовали: у них есть шанс. Не просто на месть – на справедливость. На то, чтобы их наконец услышали.
План мести родился здесь, в этой тесной кухне в спальном районе Москвы:
– Я сыграю роль послушной девочки, которая всё ещё надеется на милость и готова переспать с Артёмом по первому зову. Я последняя с кем он спал, перед тем, как переключился на Морозову, – тихо, но чётко сказала София, – так и заманю в ловушку.
Виктория моргнула.
– Подожди… ты же не обязана… можно придумать другой способ…
– Нет, – перебила София, голос стал твёрдым. – Он не поверит в письма, намёки, сценки. Только в тело. Он доверяет только тем, кто соглашается лечь под него. Это его язык.
– Но это же снова пройти через… – начала Екатерина, но не закончила.
– Да. Я знаю.
Она встала из-за стола, подошла к зеркалу и посмотрела на своё отражение, будто проверяя, осталась ли та девочка, которую он когда-то сломал.
– Но я больше не кукла. Я настоящий капкан. И если он сунет руку – пусть пеняет на себя.
В кухне повисла тишина – как перед последним актом, когда публика ещё не знает, чем закончится трагедия.
Виктория тихо выдохнула, будто только сейчас поняла, насколько всё серьёзно.
– Тогда я возьму кабинет на себя, – сказала она. – Я знаю коды. И где он прячет флешки. Любовницы такое запоминают лучше дней рождения.– А я подготовлю сцену, – кивнула Екатерина. – Не театральную – настоящую. С прожекторами, звуком, декорациями. Чтобы никто не смог отвернуться.