Шепот разорвал тишину за спиной Кайроса – холодный и отточенный, как клинок между лопаток:
– Эмпирей рассыплется в прах, когда мы поглотим его подпорку – этот червячий мир! Элизий падет первым. Его пепел станет дверью, через которую наша тьма затопит их сияющие сады!
Каждый слог звенел неестественной чистотой, но морозная волна, пришедшая с этими словами, сковала кровь в жилах. Кайрос не обернулся. Он знал эту поступь – дробящую кости мертвецов под сапогами. Знакомый ужас сжал горло.
Люцифер.
Не титул. Не звание. Имя, от которого трепетали все демоны Преисподней.
– Они проиграли, – выдавил Кайрос. Его голос скрежетал, будто камень бился о камень. – Зачем стирать их в прах?
Смех. Не звук – хрустальный смерч, взрывающийся осколками в сознании.
– Потому что с падением Элизия падет и Рай, – Люцифер вышел из теней.
Он был воплощением падшего величия – высокий, изящный, с кожей цвета бледного золота, будто выкованной из последних лучей умершего солнца. Но под этой красотой сквозила животная ярость, словно в золотой клетке бился голодный зверь. Скулы – острые, улыбка – мраморная, идеальная, но за ней таился оскал.
Крылья – огромные, опаленные – шевелились за спиной. Каждое перо дышало жаром, искрило дымом. Его глаза – две угольные бездны, где тлели умирающие звезды. Зрачки – узкие, вертикальные щели – буравили плоть, выискивая слабину.
– Ты… колеблешься… – прошептал он. – Почему?
Голос – мелодичный, но за каждой нотой слышалась хватка. Шепот звал в бездну, обещая разорвать горло одним рывком.
Люцифер шагнул ближе. Плавно, как хищник. Его рука – изящная, с длинными пальцами-кинжалами – легла на плечо Кайроса.
Прикосновение обожгло. Когти, скрытые под благородной кожей, впились в латы. Черная кровь брызнула на камень. По жилам побежал яд, замораживая остатки души Кайроса.
– Ты поведешь авангард. – В глазах Люцифера заплясали адские огоньки. – И если увижу хоть тень сомнения…
Он не договорил. Не требовалось.
В идеальной маске его лица Кайрос прочел обещание: Я сломаю тебя медленнее, чем этих жалких смертных.
Солнце жгло. Оно освещало путь к Элизию – живому шву между мирами. Для трех миров Элизий был не просто городом – он был шлюзом, удерживающим равновесие вселенной. Его белые стены сияли неестественной чистотой, отражая солнечные лучи – как вызов Бездне. Кайрос шел во главе легиона, и его шаги оставляли в земле трещины, из которых сочился дым.