Грустно вздохнув, направилась обратно. Хорошо, что я по характеру привыкла быстро адаптироваться под ситуацию. И паника меня не накрыла толком с головой. Иногда девочки из моей парикмахерской называли между собой меня «Снежной Королевой», мол, любую ситуацию могу спокойно вывернуть в свою пользу и никогда не паникую. Вот только мне часто бывает страшно, когда на горизонте маячит что-то новое… Деваться просто некуда. В бизнесе всегда надо держать трезвый ум и руку на пульсе иначе можно потерпеть крах.
Зайдя спальню и раздевшись, блаженно вздохнула, улёгшись на приятное постельное бельё, похожее на шёлк. Обожаю такое. А вот сестра любит ситец или поплин. Мама за хлопок. По щеке скатилась первая непрошеная слеза. За ней вторая и ещё одна… Кто бы знал, как мне страшно находиться в неизвестности. Мне повезло, что я свалилась на Рауна, но я бы предпочла сейчас быть дома, в своей родной трёшке. За неё ещё ипотеку надо выплатить.
Позволив чувствам выплеснуться, я незаметно для себя уснула. А утром проснулась от стука в дверь.
Открыв глаза, вместо привычного белого потолка своей спальни я увидела балдахин. Обвела сонным взглядом комнату и поняла, что всё, что произошло вчера – не сон, а реальность. В дверь продолжали стучать, а мне не хотелось вставать. Абсолютно.
Однако услышала, как кто-то попытался открыть дверь, правда, у него не получилось, так как стул всё же справлялся со своей задачей, препятствуя входу в мои апартаменты непрошенным гостям.
– Аделина! – услышала обеспокоенный голос Рауна. – Сьюзан, что вчера произошло? Почему к ней нельзя войти?
Обращение к служанке, приставленной ко мне, звучало более грозно, но что ответила девушка, я не расслышала.
– Иду! – крикнула я, но, кажется, меня никто не услышал, так как голоса за дверью только становились громче.
Быстро вскочив с постели, ругаясь про себя на настойчивых утренних гостей, попыталась влезть в платье, которое вчера увидела во втором свёртке, игнорируя кружевные удлинённые шорты и бюстье. И именно в момент моего безуспешного сражения с юбками и попытке пролезть в верхнюю часть платья меня и застал Раун, сломавший дверь и всё же прорвавшийся в мою спальню.
– Ой! – пискнула служанка.
– Ого! – раздался голос мамы Рауна.
И только Раун молчал, но его взгляд буквально обжигал моё тело. Вернее, нижние девяносто, облачённые в кружевные бразильяно.