Ричард почувствовал себя очень важной курицей. Ещё бы, он теперь не унар, а оруженосец! Хотя ещё не совсем. Но выбирает-то он, никто за него не решает! Ещё бы. Вот что значит быть герцогом Окделлом!
На прощание кансильер сказал, что вовсе не обязательно сражаться лучше всех – сила, знаете ли, развращает. Если тебя признают первым клинком, то станешь как Алва. Ричард не много знал об этом предателе, но то, насколько его презирали в Надоре и уважали в столице, говорило об истинной сущности аристократии.
Спустя пару дней его встретил толстый кузен.
– Караул, Дикон! – сказал он. – Ни Килеан-ур-Ломбах, ни Ариго не будут тебя брать! Им запретили!
Внутри Дикона всё опустилось. Ему дали пинок под зад.
– Но как же так? Что мне теперь делать? – спросил он.
– Возвращаться в Надор, – предположил Наль.
– Ай, да и ладно, – махнул рукой Ричард. – Я знал, что погибну бесславно. Смерть от скуки в родовом имении Окделлов, если не устрою новое восстание.
– Дикон, остаться в Надоре – не страшно, – попытался утешить кузен.
Ну да, ну да. Тратить годы под каблуком суровой матери? Или всё-таки смерть от скуки? Что предпочтительней? Ричард искал выход и понимал: надо убить Ворона Роке Алву!
И вот настал День святого Фабиана. Унары отстояли на плацу и ждали, пока гости из высшего света рассядутся на трибунах.
– Вольфганг фок Варзов, маршал Талига, просит отпустить в родные земли баронов Катершванц!
– Адмирал Рамон Альмейда выбирает в оруженосцы Альберто Салину!