Палец Давида начинает свое движение внутри меня. Но он лишь дразнит, не входит глубоко.
Мужчина неожиданно нажимает другим своим пальцем на чувствительное местечко спереди, и мои ноги подкашиваются. Стон получается громким и острым. Сердечные удары переходят на рваный ритм, но меня, кажется, уже больше ничто не волнует.
Палец во мне движется сначала медленно, растягивая, неторопливо лаская разгоряченные стеночки, а потом и вовсе замирает, когда другой палец вновь начинает играть с чувствительной горошинкой, спрятанной между складочек.
Потом они меняются, и я снова начинаю чувствовать движение внутри. Правда недолго. Давид укладывает вторую руку мне на спину и ведет по позвоночнику вниз, пока не замирает, нажимая куда-то в районе ребер. Больно. Но мне плевать.
– Это что еще за нахрен? – рычит он, а его палец резко покидает мое лоно.
Давид
– Я не уйду, пока вы меня не выслушаете! – грудь девчонки часто вздымается, пока Максим не скручивает ее в бараний рог, чтобы выпроводить.
Конечно же я сразу узнал эту малышку.
До сих пор помню ее мягкую киску. Такую узенькую, что даже палец протолкнуть не удалось. Теперь она замужем и там, наверное, запросто поместится вся моя пятерня.
– Максим, оставь ее.
Парень ставит девчонку на пол.
Красивая.
Гордая.
Строит из себя неприступную, а глаза горят. Вижу.
Какого хрена решил ее послушать – не знаю. Хотя, почему же?! Знаю. Незакрытый гештальт. Сука, которая не дала.