– Астрид, сзади! – рявкнула я, когда к ней подобрались двое вооруженных мужчин.
Мы сражались, и сражались, и сражались.
Но уже без них.
Внутри меня бурлила такая жгучая ненависть, что я физически чувствовала испепеляющее пламя в груди. Мои руки тряслись от желания вернуться в Альтинг и уничтожить его до основания, но я понимала, что сейчас у меня есть задачи поважнее.
Однако это не мешало мне сгорать изнутри.
…убей
…убей всех
…убей всех, кто виновен в их смерти
Это слово.
Смерть.
Я ненавидела его.
…потому что
…они были
…мертвы
м е р т в ы
Кажется, я начала сходить с ума.
По моему лицу градом катился пот, а залеченная целителями рана продолжала ныть. Сиера и Джулиан сражались неподалеку от Астрид, но мне было тяжело разглядеть их из-за суматохи. Большая часть миротворцев была одолена, а работники – выведены через запасные выходы.
Все ждали, когда Феникс заблокирует ворота и отрежет банк от внешнего мира.
Все ждали, а я
убивала.
– Кажется, встречаться при таких обстоятельствах стало некой традицией.
Отбросив миротворца электромагнитной волной, я медленно повернулась на знакомый голос.
Регулус стоял у подножия массивной лестницы, уводящей на второй этаж. Его пистолет был направлен мне в голову, но во мне не осталось ни капли страха. Что это – глупость или отвага?
– На этот раз я прострелю тебе не только ногу, – прохрипела я, чувствуя, как глаза наливаются кровью.
Перед внутренним взором мелькнули все злодеяния этого человека. Он заслуживал смерти так же, как и Марлоу.
– Знаешь, ты как насекомое: мешаешься под ногами, но никто не может тебя раздавить. Только ты допустил ошибку, когда пришел сюда, Ланцет. Сегодня у меня отвратительное настроение.
Он глумливо усмехнулся, и черты его лица исказили возрастные морщины.
– Тебе не идет эта напыщенность, Ксивер Зальцри. Неужели… – В его взгляде отразилось осознание, когда он осмотрел меня с ног до головы и остановился на глазах. Глазах, в которых плескалась скорбь. – Так это правда? Всеми известная дочь Карателей похоронила своих родителей, а по совместительству лидеров революции, – протянул он насмешливым тоном, от которого мои зубы заскрежетали. – Жаль, я не видел своими глазами. Эти двое молили о пощаде? Они уходили, держась за руки? Верили в любовь и Бога, которые не спасли их?..
– Заткнись! Закрой свой чертов рот!