– Хочу, мама. – тихо сказал я.
– Ну ладно, вот выпишут нас из больницы, и мы на обратной дороге ее купим. Я был самым счастливым человеком на свете. Я мысленно уже собирал пути в зале, и мы с Андреем играли.
Я прокручивал в своей голове один вариант игры за другим. Отложенное счастье было у меня уже в кармане.
В больницу меня положили и обследовали на следующий день. Засунули какуюто трубку в горло и смотрели в окошечко на другом конце. Врач сказал, что рака у меня нет, а это была, наверное, косточка от рыбы. Вокруг нее сильно воспалилось, потом нарыв прорвался, и всё вышло вместе с гноем, и косточка тоже.
В этот же день нас выписали.
А железную дорогу, несмотря на меня, орущего весь обратный путь, мне так и не купили.
Позднее я понял, что это было слишком дорого.
По прошествии многих лет, когда у меня был уже семилетний сын, в самый разгар 90-х, я, проходя по рынку в поисках чего-нибудь подешевле, опять увидел такую же железную дорогу.
И это опять было очень дорого. Игрушка стоила целую зарплату, которую не давали несколько месяцев.
Я ее купил, не раздумывая. Сын был очень рад, жена орала матом. А мы вместе с ним играли в зале, разложив ее около домов из деревянных кубиков.
Мы с Андреем были одного года рождения. Он июльский, а я октябрьский. Его в школу отдали когда ему исполнилось семь лет.
А меня решили на следующий год.
–Пусть подрастёт,-говорил отец- еще успеет двоек нахватать. С девчонками мы ходили за цветами.
Первые весной зацветала мать и мачеха. Она появлялась в грязи около бетонного забора Машзавода. Там где тек ручей с насосной станции. Ручей тек из вечно текущих труб и баков для хранения воды. Благодаря ему все лето можно было бегать сюда и в образовавшейся рядом луже ловить дафней для аквариумных рыбок.