– Ма, – хлопает по мне ладошкой дочка. – Я тоже сегодня гуляет в палке, – вдруг выдает она, а я бледнею.
В последнее время Иришка кого-то называет “я”, но рассказывает о ней в третьем лице. И меня это очень пугает. Дочка не знает, что росла в утробе не одна. Не знает, что у нее была сестричка.
Вспоминать о том дне до сих пор тяжело, хоть и прошло три года. Я тогда вышла в магазин за продуктами, хотела порадовать мужа вкусным ужином. Но выходя из магазина, оступилась и упала на ступеньки. Ударилась я совсем не сильно, да и смогла задержаться руками и смягчить приземление на бедро. Даже синяка не осталось. Поэтому была уверена, что ничего страшного не произошло. Но из-за того, что было уже тридцать восемь недель, решила перестраховаться. Живот начало слегка тянуть, и я вызвала скорую по номеру, который был записан у меня в книжке беременной.
Уже в клинике врач, которая вела мою беременность, приняла решение оставить меня в стационаре под наблюдением. Мне поставили капельницу с витаминами и велели отдыхать. Но ночью у меня начались схватки. Дальше я помню все урывками, так как периодически теряла сознание. А на утро мне сообщили страшную весть.
Одна из моих девочек-близняшек не выжила при родах.
Я впала в отчаяние, горе разрывало меня изнутри. Передать всю ту боль, что я испытывала невероятно сложно. В тот день не стало половины меня. Я даже начала сходить с ума. Периодически слышала голос второй дочки по ночам. А однажды даже встала и пошла на него. Дошла до палаты адаптации, где лежали дети в кювезах. Мне показалось, я слышала ее голос. Тот крик, который до сих пор живет в моей голове, в моем сердце.
Но уже в дверях меня перехватила акушерка. Естественно, внутрь меня не пустили, хоть я и рыдала, умоляла. Я просто хотела увидеть ее, успокоить. Но меня быстро вернули обратно в палату. В ту ночь я спала под успокоительными. С тех пор я больше не слышу ее. И от этого больно.
Да и сейчас легче мне стало не на много. В моем комоде до сих пор лежат парные вещички, которые я купила перед родами. Рука так и не поднялась выкинуть их или кому-то отдать.
А когда вижу где-нибудь на улице близнецов, особенно в одинаковых костюмчиках, в глазах наворачиваются слезы.
– Ириш, ты опять? О ком ты говоришь?
– Пло меня, – отвечает, болтая ногами. – Я сегодня видела.