Наполеон (сперва слушавший с раздражением, но потом со все большей задумчивостью)'. Кстати – да. Коллективный разум поляков вовсе не так плох, как я думал. Сам Александр слизняк, но… Русские хотят поссорить меня с моими союзниками. Я об этом подумаю. (Протягивает руку:) Что ж, а теперь письмо. Насладимся слезами, стенаниями и увещеваниями моей милой полячки.
4а
Павильон. Зима. День. Париж. Набережная Орфевр.
Музыкальный салон Анны де Бейль
Требовательно звонит колокольчик. Раскрывается дверь во внутреннюю комнату, и появляется мадам Шевалье. По ее магазинчику небрежно прогуливается австрийский посол в Париже Клеменс фон Меттерних. Шевалье тут же подает ему из-под прилавка некий пакет и докладывает.
Шевалье: Вот данные о том, кто входил и выходил из здания жандармерии. Порою я не могу видеть всех, у меня иногда посетители, так что список может быть чуть неполон. Из занятного – в жандармерии был давеча большой шум…
Меттерних (небрежно)'. Что, этот ваш протеже, вор в законе Видок, став префектом Парижа, устроил в гнезде жандармов кутеж? Рыба всегда начинает гнить с головы!
Шевалье (с ажитацией)'. Вы не поверите! Прежний главный жандарм – граф Фуше, будучи изгнан со своего поста, сжег за собой все архивы! Теперь мало того что вместо его умников по внешним делам работают лишь вчерашние взломщики, так и следов по прежней работе у них не осталось!
Меттерних (задумчиво): Занятно… Похоже, что у самого Фуше было рыльце в пушку… Ну хорошо… Послушайте, у них остались бумаги по Вюртембергу? Мне это надо знать срочно!
Шевалье (с интересом): Конкретные имена?
Меттерних (сухо): На днях произойдет перевод из посольства в Саксонии некоего русского по имени Карл Нессельроде. Мне бы хотелось знать точно, что у французов есть на него. Во времена его работы в Штутгарте.
Шевалье (деловито): Я поговорю с Видоком. Он все что можно найдет!
Меттерних (холодно): Вы не поняли. Я хотел сказать, если что-то по Штутгарту у французов и есть, лучше бы им обнаружить, что и это пожег граф Фуше. Так понятнее? Далее. Когда Карла Нессельроде переведут в Париж, он придет к вам, ибо здесь у вас куча русских тусуется, и он среди них останется не замечен…
Шевалье: Как я его опознаю?
Меттерних (чуть пожевав губами): Он спросит вас: «Не продаете ли вы славянский шкаф?»