– Паланик использует их, и все хвалят его, в том числе за стиль.
– Во-первых, даже Чак Паланик применяет их в маленьких дозах. Во-вторых, там это органично, и для историй, которые он сочиняет, подходит. Хотя я убеждён, что такая брань в литературе – это безвкусица. Будто автор хочет создать иллюзию, дескать, моя книга – серьёзная и для взрослых.
Это что касается языка. Если б проблема была только в нём, я, возможно, взялся бы за основательную редактуру и выдал бы вам на изучение “Слово живое и мёртвое” Норы Галь. Будь придуманная история складной и интересной, можно было бы побороться. Увы, с историей дела ещё хуже.
Вы обрисовали антиутопическую Россию будущего. Антиутопичность состоит… в обилии камер наблюдения?
– Да.
– А что в них ужасного?
– Это тоталитарная слежка. Ущемление нашего права на частную жизни. Полицейское государство.
– Камеры ущемляют лишь тех, кто нарушает закон и вредительствует. Порядочным гражданам бояться нечего, им они должны прийтись по нраву. Ещё складывается впечатление, будто бы вы люто ненавидите силовиков и спецслужбистов. Все полицейские и военные в книге – безжалостные мерзавцы и упыри.
– Прямо как в жизни.
– Почему они упыри?
– Государство – это аппарат угнетения, а менты и чекисты – его ручные псы. Особенно в нашей стране, где правит бывший кэгэбэшник.
– Смотрите новости?
– Пф. Конечно, нет.
– А зря. В новостях регулярно выходят репортажи, как ФСБ предотвратила теракт, диверсию или покушение. Не похоже, чтобы она занималась чем-то постыдным.
– Ну… А полицаи дубинками разгоняют бедных митингующих!
– Потому что митингующие устраивают беспорядки с погромами и пускаются в разбой.
– У нас есть право…
– Право нарушать закон? Тогда вы ещё хуже описанных здесь силовиков.
Далее. Линии персонажей вышли нелогичными. Главная героиня вначале ведёт себя как замкнутая, бесхребетная нюня, а потом вдруг, без плавного перехода или острой причины, становится бунтаркой и присоединяется к террористам. Президент с одной стороны стянул в руки всю власть и третирует население, а с другой – слабак и нытик, которого в детстве недолюбила мать. Как это сочетается?
– Моя психологиня сказала, что это возможно.
– О господи… Словом, нет. “Светлейшее будущее” мы издавать не будем.
Ева поджала губы, рывком поднялась, схватила рюкзак и устремилась к выходу.